В этом парке собирается большинство учеников шестых классов[2], когда у них нет уроков. В небольшой впадине между двумя холмами, которая расположена довольно далеко от озера — поэтому их не беспокоят вопящие гуси, — но достаточно близко, чтобы созерцать мерцание света, отражающегося в воде. Солнце — чистое, прозрачное золото, накрывающее светом и наполняющее волнением местную тусовку. Стоит особенно теплый июньский день, и кажется, что сегодня по-настоящему первый день лета — в такую погоду можно скинуть обувь и наслаждаться ощущением мягкой прохладной земли под подошвами ног. Когда шнурки разбросаны по траве, а пиджаки сложены под головами. Когда рукава рубашек закатаны, обнажая худые белые руки, воротники распахнуты, пуговицы расстегнуты до изгибов груди или чашечек бюстгальтера. Когда парни, вроде него, с кубиками пресса носят расстегнутые рубашки или полностью их сбрасывают, чтобы с громкими выкриками играть в футбол.

Повсюду ученики Грейстоуна сидят по парам или группами: парни по-свойски обнимают своих девушек за плечи, расползшиеся как амебы компании устраивают пикники с пиццей и бутылками кока-колы. Стайка девчонок толстыми черными фломастерами рисуют друг у друга на обнаженных руках: сердечки, послания, комиксы с облачками мыслей. Кто-то организовал гонки на спинах: девчонки забираются парням на спины, и по всему парку разносится хохот, когда они опасно раскачиваются или падают на траву. Солнце, одобряя их расслабленность, лениво ползет по небу, не спеша завершить день. Он практически ощущает разливающийся в воздухе вкус свободы и облегчения — лето, как инфекция, распространяется по всему парку.

— Ты играешь, Мэтт?

На мгновение Матео задумывается, а потом решает: пусть они подождут; его глаза щурятся от рассеянной яркости солнца.

— Мэтт? — голос Хьюго звучит раздраженно, и он подталкивает его ногой. — Ты нужен нам в команде.

— Наверно, он спит, — слышит он голос Изабель и понимает, что его глаза наполовину закрыты от слепящего белого света, вокруг него расплываются и исчезают бесформенные силуэты. — В общем, как я и говорила, на этих выходных моих родителей не будет дома, — нетерпеливо продолжает она, — так что после выпускного бала мы можем пойти ко мне и устроить свою собственную вечеринку…

— Он притворяется! — прорезается голос Хьюго. — Лола, ты не можешь сказать своему парню-ленивцу, чтобы он встал?

Шепот. Приглушенное хихиканье. Матео крепко сжимает веки, когда понимает, что Лола подползает к нему на коленях.

Отчаянно пытаясь расслабиться, он делает глубокий вдох и старается, чтобы его губы не дернулись вверх. Ее дыхание на его щеке — что, черт возьми, она выдумала на этот раз? Он напрягает мышцы, приказывая им не двигаться. Ее театральный храп вызывает приступ смеха у окружающих. Его ноздри что-то щекочет. Травинка? Он прикусывает язык, его грудь и легкие сжимаются, угрожая вот-вот взорваться. Тонкая полосочка скользит взад и вперед.