Я выдыхаю, наклоняясь, прижимаясь грудью к его великолепной груди.

— У меня есть идея. — Он оживляется. — А что, если мы трахнемся понарошку, пока не кончим в штаны? Как похотливые подростки?

Понарошку? Это я могу сделать.

— Трахни меня понарошку, — стону я, когда он облизывает мою шею, оттягивая подол моей майки указательным пальцем. Сосет мой сосок.

Но он еще не закончил говорить грязные вещи.

— В один прекрасный день ты будешь сидеть на моем лице, а мой язык заставит тебя кончить.

Господи.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это, детка? Съел тебя?

О господи.

Я не могу ничего сделать, кроме как тупо кивнуть, от визуальных эффектов мой клитор покалывает. Горячие пальцы Роуди скользят в мое нижнее белье, вверх по спине, указательный палец скользит вниз по моей щели, вдавливаясь в кожу моей задницы.

— Боже, — выдыхаю я, отчаянно вращаясь.

— Отодвинь свои трусики, детка, помоги мне, — говорит он.

Я делаю, как он говорит, оттягивая хлопчатобумажную ткань своего тонкого кружевного нижнего белья. Стону, когда кончик его члена впивается в мою киску, сдерживаемый только его серыми боксерами.

— Господи, как хорошо ты чувствуешься. Я собираюсь сделать с тобой всякое дерьмо, когда мы будем одни, — его рычание становится низким, когда эти огромные руки сжимают мои бедра, заставляя меня повернуться. — Что бы ты ни делала, не останавливайся — мой член сейчас в идеальном гребаном месте.

Мои веки трепещут, когда я открываю рот. Один толчок его боксеров, и он будет полностью внутри. Так легко, слишком легко. Так хорошо.

— Я так чертовски близко, — заявляет он, хватая меня за зад и переворачивая одним ловким движением. Как хорошо тренированный борец, не пропускающий ни одного удара.

Сильный. Ловкий.

Дерзкий.