— Не деменция, а врожденный дефект, — мужчина касается ладонью своей шеи, проводя по позвонкам. — Очень много схожих моментов, из-за того, что пережата артерия. Отсюда проблемы с памятью, раздражительность и остальное. Пока обе болезни не на последних стадиях, то довольно похожи.
— И если эту… аномалию убрать? То всё будет хорошо?
— Я ведь обещал, мышка, что всё будет хорошо. Да, если это аномалия, то всё решится довольно просто.
Мне так страшно поверить, что всё действительно правда. Действительно так просто. Операция, реабилитация… Это всё не так пугает, как деменция. С этим можно справиться и побороть.
Страшно поверить, а после разочароваться. Не представляю, насколько страшно самому Тиграну. Узнать, что диагноз может быть ошибочным, а после… А если ошибки не было, если у него действительно наследственное.
Ох.
Наследственное.
Если всему виной аномалия, то это ведь… Это значит, что наш малыш будет здоровым, может не унаследовать никаких болезней. И всё будет хорошо, прекрасно.
— Но почему никто не говорил об этой аномалии?
— Её никто не искал, — Тигран просто жмёт плечами, словно говорит о погоде. Господи, этого мужчину хоть что-то может напугать? — У меня в анамнезе наследственная болезнь, симптомы те же. Ухудшения шли как по методичке. У врачей не было поводов подозревать другое.
— Но… А здесь…
— Здесь мы ведь следовали указке Алана, так? Никакой информации о болезнях, о семейных проблемах. Только симптомы. И врачам пришлось копать глубже, предлагая все варианты.
— Как я сейчас люблю Алана, ты не представляешь.
— Люби меня мышка, а не непонятно кого. Мне стоит ревновать?
— Ты ведь и так ревнуешь.
Я улыбаюсь, а внутри прорастают розы. Они колят шипами, больно пускают корни в душе. Розы надежды, что всё будет хорошо. Решится, исправится. Никто не бросит меня раньше времени.
И у нас будет всё время вечности, чтобы насладиться друг другом. Воспитать сына или дочь. А может и двоих, ведь если Тигран не унаследовал от отца болезнь, то риска болеть у детей почти нет.
Всё хорошо.
Господи.
Всё будет хорошо.