Свист пуль и глухой стук их изрытого оспинами приземления ускорили мое сердцебиение, пока я не вдохнул грязь с пола. Ужас разрывал мою кровь, поселяясь в моей раскалывающейся голове.

Моя система испытывала здоровую дозу страха, когда дело касалось свинцовых снарядов. Когда он выстрелил в меня, я отреагировал инстинктивно. Я думал не о боли или смерти, а о спасении жизни моей сестры. Я не знал, каково это будет. Но теперь я знал, что случилось с телом, оказавшимся на пути смертельно раненого оружия.

Это чертовски больно.

Я не хотел повторения.

Борясь с веревками, чтобы защитить себя, я не мог перестать мысленно очищать свой разум, прощаясь со всеми и всем, что я когда-либо любил.

Нила.

Жасмин.

Кестрел.

Даже Вингс.

История моей жизни показалась мне жалкой.

А потом…всё было кончено.

Так же внезапно, как началась, стрельба прекратилась.

Тишина была почти такой же оглушительной, как и выстрелы.

Звук пуль сменил вой, нарастающий в децибелах по мере того, как тикали секунды.

Я поднял глаза.

Маркиз.

Он лежал на спине, прижав руки к груди, где на футболке расцвели многочисленные красные пятна. Я не мог понять, что произошло. В комнате были только мы. Никто не вошел. Больше никакой стрельбы.

Я посмотрел на открытую дверь. На деревянной раме были вмятины и осколки от брызг огневой мощи, но выход оставался пустым. В глубине шахты раздался топот ног, выстрелы орудий, и из ниоткуда донеслись звуки битвы.

Что, черт возьми, происходит?

Вопли Маркиза медленно превратились в стоны. Почва под ним приняла его кровь, как дерево принимает свежий дождь, впитывая ее глубоко в землю.