Я воздвиг барьер между ним и мной. Мне не нравился этот парень, но я не мог не разделить его боль, когда он умер у меня на глазах. Смерть была личным делом, и я не собирался участвовать в его последних минутах.

Где-то в шахте разразилась война. Я не знал, кто на чьей стороне. Я не знал, сработает ли это в мою пользу. Но я знал, что мне дали второй шанс: я бы не стал его упускать.

Отталкиваясь, я каким-то образом умудрился покачнуться в сторону, неловко опираясь на хрупкую ножку стула. Мои плечи облегченно поникли, но то, как я изменил положение, оказало огромное давление на мою грудь и ребра от веревок.

Я не мог сделать глубокий вдох, когда дергался и извивался. Стул затрещал, борясь с моим желанием сломать его.

Внезапно шаги послышались ближе, шурша по гальке.

Я замер.

Пот капал с кончика моего носа, когда я начал извиваться сильнее. Если это новые враги, я не мог быть все еще связанным, когда они…

Они вошли в пещеру.

Пятеро мужчин ворвались внутрь, блокируя выход. Их темная кожа поглощала скудный свет ламп, белки их глаз были напряжены и сосредоточены. Винтовки в их руках были старыми, но все еще способными убивать.

Я сердито смотрел, упиваясь их воинственными мыслями и жестокостью. Один из мужчин двинулся вперед, шаркая по пропитанной кровью земле там, где лежал Маркиз.

Маркиза ожил, вытащил из кармана пистолет и выстрелил. Он попал одному из мужчин прямо в сердце.

Нет!

Все произошло очень быстро. Еще больше рабочих хлынуло в дверь, бросаясь на гору мышц, размахивая пистолетом, хлопая руками по полу.

Он кричал, как зверь, на которого напали насекомые, но он был ошеломлен.

Вошел еще один мужчина, на этот раз с нашивкой менеджера на грязной футболке. Он был старше, ровесник Ката, и, стоя над Маркизом, был полон власти. Не дрогнув, он рубанул по его шее мачете.

В одно мгновение Маркиз был жив, скрывая меня от Нилы. В следующее мгновение он отправился в подземный мир. Ужасно наблюдать, но гуманно избавить его от страданий. Он уже был мертвецом...Таким образом...Боль ушла…даже если он и не заслуживал такого сострадания.

Бонни нужно будет купить чью-то преданность.

Если она выживет, когда я вернусь домой, конечно.

Если я вернусь домой.

Ко мне подошел мужчина. Мои мышцы напряглись, когда он склонил голову набок. Вблизи он казался моложе. Его кожа была безупречной, а зрачки такими же темными, как и его кожа. Не говоря ни слова, он пошел за мной.