Моя спина напряглась, в то время как Кес оставался неподвижным. Его татуировка с птицей не дернулась, ни одно перышко не дрогнуло над его мышцами. Я все ждал, что его веки затрепещут, губы дрогнут. Его смех взорвется, и тщательно продуманная мистификация будет раскрыта.
Но в отличие от его детских иллюзий проказника, это не было обманом.
Это было реально.
Он был мертв.
Он действительно ушел.
Я крепче обнял Нилу.
- Он умер не в одиночестве. Ты никогда не бываешь по-настоящему одинок, когда знаешь, что тебя любит другой.
Слезы Джаз не прекращались, и я не стал бы заставлять ее вытирать глаза, пока она не будет готова. Я очистил и сшил себя обратно в озере после того, как развалился со смертью моего отца. Сегодня я помогу своей сестре сделать то же самое.
Нила тихо плакала рядом со мной. Ее сердце перебирало так много воспоминаний, так много сложностей, хотя она знала Кеса совсем недолго. Они сблизились. Они любили друг друга. Они навсегда будут связаны своими собственными отношениями, а также семейными узами, которые Нила сформирует, выйдя за меня замуж.
Мне очень жаль, брат.
Я посмотрел на его лицо, на его холодное тело и пустую оболочку и произнес надгробную речь.
Мне жаль, что меня не было там, чтобы попрощаться, но это не прощание, это просто отсрочка. Я буду скучать по тебе, но я не буду оплакивать тебя, потому что ты был слишком хорошим другом и братом, чтобы вспоминать об этом с грустью.
Время потеряло смысл, когда мы все в последний раз встали рядом с Кесом.
В тот момент, когда мы уйдём, мы больше никогда его не увидим. Единственный способ, которым мы могли бы взглянуть на его лицо, - это смотреть на фотографии из более счастливых времен или смотреть видео, навсегда запечатлевшие его душу.
Никто из нас не хотел уходить.
Поэтому мы остались.
Комната замерла от эмоционального напряжения, пока мы все не погрузились в одни и те же мысли. Мы заново пережили наши особые времена с Кестрелом. Мы рылись в воспоминаниях; мы улыбались выходкам и делились историями детства.