Мои руки сжались в кулаки.
В одном я был уверен — кем бы ни была Жаклин, она не была Нилой. Я бы не влюбился в нее. Я бы не нарушил свою клятву и не склонился к ее ногам.
Жаклин не изменила бы историю.
Поддавшись бурным мыслям, я молчал, запертый там, где мне предстояло остаться на всю оставшуюся жизнь — рядом с Нилой.
Я не уходил, когда она бросала документы, аудио- и видеозаписи в бушующее пламя. Каждый раз, когда Нила смотрела в мою сторону, я целовал ее. Я передавал ей файл за файлом, преступления моей семьи в ее руки, чтобы избавиться от них.
Только когда трава опустела от истории, мы разошлись в разные стороны. Огонь продолжал бушевать сам по себе, пока мы расходились по разным углам, чтобы отдохнуть, переоценить события последних дней.
Текс исчез первым в садовой роще, безмолвно прижав коробку Эммы.
Вон покатил Жасмин в сторону Холла, ее колеса засасывали грязь следов от того, что она перевозила так много папок ранее вечером.
Нила и я — мы направились обратно в мою комнату.
Ее щеки были испачканы пеплом, а обугленные кусочки бумаги украшали волосы и подкладку капюшона куртки. Она выглядела так, словно побывала в битве. Она выглядела бесконечно усталой.
Войдя в холостяцкое крыло и в свою спальню — нашу спальню, — я снял куртку и повесил ее на шкаф.
Нила отошла на середину ковра, тупо уставившись на кровать.
Мое сердце сжалось. Все, что я хотел сделать, это снять тяжесть решения и даровать ей покой. Подойдя к ней сзади, я расстегнул молнию на ее куртке и снял ее с ее рук.
Запахи огня и свежего воздуха окутали ее.
- Ты хочешь принять душ? - тихо спросил я, массируя ее плечи.
Она вздрогнула, испуганная моим голосом после того, как в качестве разговора было слышно только потрескивание огня. Повернувшись, чтобы заключить себя в мои объятия, она покачала головой.
- Мне не нужен душ.
В ее голосе звучала потребность в чем-то другом. Мне не нужно было спрашивать, что ей нужно — я и так знал.
Я знал гораздо больше, чем следовало бы.
Тем не менее, я с уважением относился к предоставлению некоторого подобия границ.