— Кажется, он уже их сбрил… Да, точно. Сбрил. Я только сейчас осознала, что усов на прежнем месте не было.

— Видишь?? Уже началось! Когда внуки попросят рассказать вашу с ним историю любви, ты скажешь им так: все началось с усов…

Вероника бесшумно засмеялась, прикрывая рот ладонью.

— На самом деле, я за него рада. Он хороший парень и заслуживает взаимной любви. Мне только немного не по себе, что он пригласил меня на свой день рождения. Туда, где остальные гости будут явно умнее меня.

— Откуда тебе знать? Мало ли какие там у Бобарыкина друзья. Может, Валентин и Тимофей — вообще второгодники.

— С такими-то именами? — Вероника с сомнением покосилась на подругу. — Без шансов.

— Да… Наверное, ты права. Имена обязывают. Чую, будет та еще вечеринка…

— Ничего. Буду сидеть и есть. Уж здесь-то я точно не ударю в грязь лицом.

— Кстати, я бы тоже поела. Булочкам не место под партой, им место — вот здесь! — Зинаида похлопала себя по животу. — Сколько там до конца урока?

— Чумакова, иди-ка к доске, — раздался голос учительницы истории, которая внезапно почувствовала прилив бодрости и даже привстала из-за своего стола. — Я вижу, тебе весело. Вот и расскажешь нам всем что-нибудь веселое о внутренней и внешней политике Владимира Святославича. Программа шестого класса, между прочим.

— Это еще кто такой? — еле слышно пробурчала подруга, нехотя поднимаясь с места. — В шестом классе про такого не рассказывали. И вообще-то, правильно говорить: «Святославович».

Домой Вероника шла в хорошем настроении, и его не омрачало даже отсутствие Вити, который закончил учебный день на урок раньше. Девушка весело болтала пакетом с пустыми контейнерами из-под булочек, которые успели продегустировать все ее друзья, и напевала себе под нос мотив из «Богемской рапсодии». Вдруг из-за гаражей, расположенных во дворе, прямо наперерез ей выпрыгнула фигура в черном. Все произошло так внезапно, что Вероника ойкнула. Фигурой в черном оказалась та самая девушка, которая целовалась с Селоустьевым возле столовой и после стала моделью в его гадкой фотосессии.

«Значит, мне не показалось, и она в самом деле следила за мной», — подумала Вероника.

— Привет, — сказала девушка. — Ты же Вероника, правильно?

— Да, все верно. Чем обязана?

— О, многим!

Девушка начала приближаться к Веронике маленькими плавными шагами. Выглядела она не совсем адекватно. Лицо ее перекосило гримасой, глаза то и дело шныряли по оппонентке с дотошностью, которой бы позавидовал любой следователь. Во взгляде у нее играла ярость, щедро приправленная завистью.