«Интересно, почему Вероника не хочет к нему присмотреться? Он же гораздо лучше Ханина…» — размышляла Ира, украдкой разглядывая своего соседа.

В этот момент Костя поднял глаза. Они были такими проницательными и глубокими… Девушка тут же отвела взгляд.

— Кажется, я тебя знаю, — прищурился он.

Ира ожидала услышать от него какое-то упоминание о Веронике, ведь откуда еще он мог ее помнить? Но он сказал совершенно другое:

— Ты лучшая по алгебре среди всех десятых классов. А, возможно, даже среди одиннадцатых. Я видел тебя на паре олимпиад. Но, по правде говоря, запомнил я тебя не поэтому.

— А почему же? — Ира так удивилась, что даже не стала оспаривать его ошибочный вывод насчет ее успехов в алгебре.

Костя заметно смутился:

— Потому что редко когда встретишь умную девушку с модельной внешностью. Я вот ни разу не встречал.

— Да перестань, какая же из меня модель? — рассмеялась Ира и от смущения решила перевести тему: — А у тебя, что, тоже факультатив через один урок?

— Ага, спасибо за это завучам, которые составляют расписание. Целый час из жизни! Но я нашел выход, — улыбаясь, он указал на свою книжку, которая оказалась каким-то пособием по химии, — и, как я вижу, ты тоже. Сразу видно: тоже не любишь попусту терять время, предпочитаешь проводить его с пользой. В этом мы с тобой похожи.

— Да, наверное. Только до твоего уровня в химии мне, конечно, далековато.

— Как и мне до твоего в математике. — Костя вперил в нее проницательный взгляд своих голубых в зеленую крапинку глаз. — Нам определенно есть, чему друг у друга поучиться.

Последняя фраза почему-то показалась Ире какой-то двусмысленной, от чего она сразу засмущалась. Ей захотелось узнать, по-прежнему ли Костя заинтересован в Веронике. Кто знает, может, он уже давно о ней забыл.

— Кстати, а я ведь тоже тебя знаю, — начала она, — тебе ведь нравится моя подруга Вероника Каспранская, верно?

— Нравилась, — отрезал Костя. — Моя симпатия к ней — это, пожалуй, единственное, за что мне становится стыдно. Это была наивысшая моя глупость.

Услышав такое, Ира мгновенно забыла о своей симпатии к Косте и встала на защиту подруги:

— Это еще почему?? Вероника — одна из самых достойных девушек, которых я когда-либо знала. Проявлять к ней симпатию — абсолютно закономерное явление. Она нравится всем, и никто, кроме тебя, этого не стыдится.

— Извини, я действительно выразился слишком резко, — мягко произнес Костя. — Слабое оправдание для мужчины, знаю, но, когда ты упомянула о ней, я тут же вышел из себя. И, поверь, на то у меня есть веские причины. Впрочем, неважно. Мне следовало бы десять раз подумать, прежде чем озвучивать свое мнение, когда о нем никто не спрашивал. Я и сам ненавижу, когда так делают. Извини меня, Ир. Я не хотел тебя обидеть.