— Ты что, защищаешь его?! — шокировано прошептала я и папа тут же согласно кивнул и внимательно посмотрел на Диего.

— Ни в коем случае. Я, если ты забыла, первый в очереди из желающих размолотить его головой все стены на пути в аэропорт. Я лишь констатирую то, что успел заметить во время своих наблюдений. Не более. Не ищите скрытого смысла в моих словах, его нет, — уставшим голосом ответил брат и откинулся на спинку скрипучего старенького стула.

— Ты сказала, что он скоро уезжает, — обратилась ко мне мама и я кивнула. — Значит ли это, что общение между вами прекратится?

Мама так аккуратно задала вопрос, что только тупой мог не уловить между строк: «Когда он уедет, ты опять будешь страдать по нему?!».

Диего, прищурившись, смотрел в упор на меня.

— Не знаю, — прибегла к своему любимому и очень удобному ответу.

А что мне делать, если я правда не знала?! Билет, лежащий в моей сумочке, которая висела на спинке стула, буквально прожигал в ней дыру и гипнотизировал меня. Я не знала, что мне делать. Как правильнее было бы поступить в этой ситуации?! Как узнать, что правильно, а что нет?!

Я совершенно точно и абсолютно бесповоротно запуталась. Я потерялась в своих эмоциях и чувствах, мыслях и ощущениях, страхах и сомнениях. Я напрочь перестала понимать, что происходит со мной. Признаюсь, если бы Оливер допустил рождение собственных детей, то скорее всего, подчеркиваю — скорее всего, я бы поехала за ним. Как быть с тем, что он категорически не приемлет подобный исход и отказывается от перспективы стать биологическим отцом?! Приёмные дети — это, безусловно, выход и благородное дело, но…

Я правда хотела своих детишек. Точка.

— Пусть уезжает и забудет о Габи. Пусть радуется, что живым отсюда выберется. Скатертью дорожка и попутный ветер в спину, — фыркнул папа и раздраженно передёрнул плечами.

— Никсон, это не наше дело, — благоразумно заметила мама, зная, как Диего не любит, когда на меня давят или ставят в неловкое положение.

— Дело-то может и не наше, но дочь наша! А значит все её победы и поражения, улыбки и слёзы отражаются на нас. Пусть не мы их зачали, но мы их воспитали! И я за обоих переживаю, — громче, чем нужно ответил папа и потянулся к бокалу с пивом.

— Ник, не стоит переживать, — успокоил его Диего. — Поверь, как бы не сложилась ситуация, я всегда на шаг впереди. Я не дам обидеть Габи. А если кто-то это сделает, то ему же потом будет больнее.

— Скажи, а ты его… Ну… Того? Ну, когда разговаривал с ним, то, — папа сделал непонятное движение, отдалённо похожее на удар кулаком, — показал ему наглядно, как ему будет больно, если он обидит нашу Габи?!