– Иди ты к черту, – грубо сказала я, поставив бокал на тумбочку. Пить сразу расхотелось. – Ты мне никто, и я не собираюсь слушаться тебя.

Андрей поджал губу, грустно посмотрел мне в глаза, потом достал телефон из кармана и набрал номер.

– Пап, это я. Да. Да. Все хорошо. Да. Она не спит. Температуры нет. Пьет чай. Сейчас дам.

Он протянул мне телефон. Я тут же его схватила.

– Саша.

– Милая! – услышала я взволнованный голос мужа. – Как ты, девочка?

– Все хорошо. Извини. Я вчера отключила телефон и уснула. А ночью…

– Ничего страшного, я так и понял, что ты спишь. Мы уже вылетаем. После обеда будем дома. Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, милый, – прошептала я в трубку. – Поскорее приезжай. Мне так плохо без тебя.

– Дай телефон Андрею.

Я отдала телефон и почувствовала резкую боль в висках. Андрей поправил подушку и укутал меня в одеяло, словно куколку.

– Да, пап.

Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Пока он разговаривал с отцом, я снова уснула. Головная боль стихла. Я даже не услышала, как Андрей зашел в комнату и сел в кресло. Несколько часов он просто смотрел на меня. Сквозь сон, я слышала его ровное дыхание, и почему-то мне стало спокойнее, от того что он рядом.

Холодные пальцы легли мне на лоб.

– Горячая.

Он принес таблетки и долил в стакан воды.

– Выпей, мышка. – Он приподнял меня за плечи. – Давай. У тебя снова жар. Открой рот. Вот так. Умница.

Я еле проглотила большую таблетку, в горле пересохло. Андрей почти насильно влил в меня целый стакан воды, потом вышел из комнаты, а через минуту вернулся с влажным полотенцем. Я приоткрыла глаза, но почему-то все вокруг стало размытым и каким-то серым. Холодная ткань немного упокоила мою разгоряченную кожу. Андрей расстегнул пуговицы на моей пижаме и протер полотенцем грудь и живот. Затем наклонился ближе и…

Остальное не помню, я моментально провалилась в глубокий сон.