Возможно. Она не отрицала. Возможно, так и было, и именно Вал стал тем рычагом, сдвинувшим их отношения с мертвой точки, подарив возможность проверить пошатнувшиеся чувства на прочность. А они что? Что ни сделали для этого? Они мирились, прислушивались друг к другу, демонстрировали отзывчивость и понимание?

Нет.

И если Юля хоть как-то проявляла гибкость, демонстрировала покладистость, считая, что женщина всегда должна быть мудрее, всегда должна проявлять спокойствие и сдержанность, то Глеб и палец об палец не ударил. Его всегда всё устраивало.

Ещё бы. Это ведь не он сидел в затяжном декрете, отчитываясь за каждый шаг. И ладно контроль! С ним ещё можно смириться. Не велика проблема. Но чувства, секс, нежелание прислушиваться к ней, эмоциональные скачки настроения, тема со вторым ребёнком, которого ей пытались навязать, лишь бы она и дальше сидела дома — вот те острые колышки, которые вбивались в их прочный семейный фундамент и потихоньку разрушали его изнутри.

У кого-то проблемы на работе, а виноватой, почему-то, была именно она.

Странно, да?

У кого-то мать сбежала с любовником, а ярмо позора почему-то висело на ней.

Вот тут Юлю пробрало, и она, прикрыв рот ладошкой, тихо рассмеялась. Да уж, с чем боролись и на что напоролись. А ведь она, получается, полностью в свекровь пошла. Только кто знает, от чего та ушла к другому. Вряд ли от хорошей жизни. Глядя сейчас на Глеба, не сложно представить, каким характером обладал в свое время его отец. Как говорится, удивляться тут нечему.

Ладно… Время утренних терзаний подошло к концу. Всё равно для всех хорошей не будешь. Да она и не против. После всего, что пришлось пережить — пускай что хотят, то и думают. Если раньше боялась причинить близким боль, то сейчас её виденье полностью поменялось. Марина права, она изменилась. В лучшую или в худшую сторону — пускай рассудит Бог, но не Вал изменил её и не её грязная ложь, а люди, которых она любила на протяжении многих лет.

Вот и вся правда.

Прекратив терзать себя никому ненужным самобичеванием, Юля с трудом поднялась с постели и, стараясь не разбудить сына, на цыпочках прошла в ванную.

Интересно, Вал действительно произнес вслух её имя да ещё признался в любви или Маринка всё выдумала? Сам ведь сказал, что был под действием каких-то там таблеток. Может, спал с Военбург, а представлял её?

Господи, аж голова закружилась, и вихрь бабочек пронесся внизу живота, оставив после себя ощущение сладостного томления. И вроде не школьница, проживающая первую любовь, а так приятно стало, что на лице невольно засверкала улыбка.