Мы долго обговариваем процедуру, где чернила наносить будем, где камуфляж. Потом я ложусь на кушетку и несколько часов подряд вздрагиваю от боли. Давид в углу сидит, от меня взгляд не отводит, напряженный весь, словно готов сорваться и меня отсюда вынести на руках. Смотрит так, словно всю боль в себя впитать хочет, а я стараюсь отвлечься на разговоры с Максом.

После первого сеанса результат конечно же не заметен. Кожа воспалена. Хорошо что предусмотрительно взяла с собой штаны широкого покроя.

— Все хорошо? — спрашивает Давид, как только мы наедине оказываемся.

— Да, хорошо, — киваю, расслабленно откидываясь на сидении.

— Поедим где-нибудь и к твоему заказчику поедем? — Давид намеренно избегает имени Давида. У меня такое ощущение, словно он боится что я не вернусь со встречи, решу остаться с Железновым.

Я киваю, не открывая глаз. Делаю несколько глубоких вдохов. Кожу жжет, анестезия перестает действовать. Пытаюсь не показывать свою слабость перед Леоновым, но он подмечает все.

— Больно? — касается пальцами моего лица. Нежно-нежно. И почти невесомо.

— Немного, — сглатываю, рвано вдыхаю воздух.

— Иди сюда, — он тенет меня к себе, прижимает к крепкой груди. В первое мгновение я каменею, но потом расслабляюсь, обвиваю руками его торс.

Просто сидим и обнимаемся. Просто слушаем биение сердце друг друга. Он такой теплый, вкусный, родной. Надышаться им не могу.

— Почему только с тобой так? — едва слышно спрашиваю я.

— Как?

— Спокойно что ли? Не знаю. Я тебя так ненавидеть хочу, Давид, но не получается. Ты моя слабость, а я хочу быть сильной.

— Я твоя сила, Лера, — он еще крепче меня к себе прижимает, целует в макушку. — Там где тебе ее не хватает, на помощь прихожу я. Пусть иногда и не вовремя.

— Я не хочу снова быть зависимой от кого-то. Все кого я люблю — уходят. У меня никого из родных не осталось.

— Есть я.

— И ты уйдешь. Сейчас хочешь меня, потому что не твоя, а потом уйдешь, — шепчу тихо, но Давид услышал.

Он отстраняется от меня, заставляет посмотреть ему в глаза.

— Этого ты боишься, Лера? Поэтому на большее не соглашаешься?

— Не знаю, — признаюсь честно, отвожу от него взгляд. — Поехали, иначе опоздаем.