Пошел ты к черту, ублюдок. Ты мне этот браслет даришь, чтобы заткнуть.

Но я ничего не сказала. Молча взяла коробочку и ушла в свою комнату, а мама звонко смеялась — она была счастлива. Я читала это по ее глазам. Ей казалось, что наша семья вновь стала такой, какой была прежде. Видела ли она в Андрея папу, я не знала. Но точно знала другое — в нем она видит человека, без которого не представляет жизнь.

Я закрылась в своей спальне. Кинула ненавистный подарок на кровать и стояла с выключенным светом, прислонившись спиной к стене, твердя про себя: «Все хорошо, все хорошо, все хорошо». Мне снова хотелось плакать, кричать, бить кулаком по стене, но я не могла этого позволить.

Саша не могла пошевелиться перед несущейся на нее машиной. Оцепенела и просто ждала, когда та собьет ее. А я не смогла сказать что-либо отчиму. Застыла и молчала.

Только Сашу спасла я. А кто… кто спасет меня?

Я сама сделаю это.

Стерев со щеки слезу, я переоделась в домашнюю одежду, и открыла шторы, почему-то точно зная, что Барс сейчас на балконе. Он действительно был там — несмотря на прохладу, стоял обнаженный по пояс.

Увидев меня, он помахал мне рукой, в которой был зажат телефон, словно говоря «посмотри».

Я вытащила мобильник и увидела от него несколько сообщений.

«Новенькая»

«Ты где?»

«Почему не отвечаешь?»

«Обиделась?»

«Мне жаль, что с твоим отцом так случилось. Серьезно. Я не знал, что тоже теряла близкого».

Я грустно улыбнулась и написала: