Баграт многозначительно посмотрел на Левона, развел руками, показывая, что никого нет.

Но в этот момент из спальни раздался тонкий призывный голосок:

– Левон, это ты, милый?

Левон смерил брата ненавидящим взглядом, а тот лишь пожал плечами: мол, не при делах.

И тут случилось явление Лилит народу.

Она открыла дверь спальни и застыла в проеме.

Левон и его братья уставились на нее с отвисшими челюстями.

Всегда скромно и со вкусом одетая девица теперь предстала перед ними в пошлом розовом пеньюаре, к тому же надетом почти на голое тело, ведь белье просвечивалось. Еще и напялила высоченные каблуки.

Не знай Левон, кто она и как строго себя блюла, решил бы, что перед ним девица легкого поведения.

– О-о… – простонала Лилит, обведя взглядом присутствующих.

Она тут же поспешила обратно, громко прихлопнув дверь.

– Я ее сюда не тащил. – Баграт затряс в воздухе указательным пальцем. – Лилит, выйди, объяснись.

– Я не выйду! – раздался из спальни жалобный писк, а потом и горький всхлип.

– Значит, я ее сейчас вытащу, – заявил Баграт.

Левон представил картину того, как полуголая Лилит станет объектом прилюдного допроса, и ему стало противно.

– Я сам с ней поговорю… – буркнул он.

Посмотрел на Киру, дождался ее кивка, и пошел в спальню.

Он нашел Лилит кутающейся в покрывало, которым была застелена кровать. По ее лицу катились слезы, девушка выглядела несчастней некуда.

Хотел попытаться деликатно поговорить, но, несмотря на расстроенный вид, она первая набросилась на него с обвинениями:

– Зачем ты всех привел? Чтобы меня опозорить?