— Хотела просить вас отвезти меня на могилу к Николасу, но теперь понимаю, насколько это плохая идея.

Я отвернулась к окну, чтобы отвлечься и унять задрожавшие губы.

— Они буду ждать нас и там, — согласился Золотарев, а потом кашлянул, привлекая внимание к себе. — Еще, семья твоего друга просила не делать этого.

Артем Максимович научился не произносить имя Николаса вслух, зная, что я обязательно заплачу.

Я ничего не могла поделать с собой, несмотря на то что произошло, между нами. Вроде все было очевидно и Николас уже не мог наврать-опровергнуть то, что я услышала когда-то, но я бы предпочла, чтобы он был жив и разочаровал меня еще больше.

Потому что будь он жив все было бы до очевидного просто без повисших в вечности вопросов, слов и чувств.

— Они запретили посещать его могилу? — спросила я, повернувшись и перебив адвоката. — Серьезно?!

Николас был взрослым человеком. Но его мать, эта герцогиня Грейс решила, что может выбирать с кем общаться сыну, а с кем нет даже после его смерти. Я думала, что это ба застряла в старомодной эпохе, но как же я ошибалась в этом черт возьми! Похоже, что весь мир забыл о том, что такое «пережитки прошлого» и знаниях, которые дала современная цивилизация.

— Им, как и тебе пришлось нелегко — ответил Золотарев, будто не заметив моего возмущения. — Однако, их вмешательство в процесс ускорило твое освобождение из тюрьмы.

Я покривила губами в ответ на его слова. Хорошее слово он выбрал, чтобы описать как они чувствовали себя все это время. Оно было ни разу неблизким к тому, что происходило со мной все это время.

— Почему они сделали это теперь? — выдавила я с внезапно задеревеневшим горлом. — Хотя все это время топили за то, что это я?!

Не адвокат рассказал мне об этом, а бабуля, когда говорила со мной по телефону. Но, честно говоря, я беспокоилась о том, что Артем рассказал им о моей беременности. Я не хотела, чтобы они знали о ней, но вовсе не из-за обид или гордости. Я еще не определилась, что я стану делать дальше. Слишком многое стояло на кону и… Мне было очень-очень страшно, потому что не к такому будущему я готовила себя.

— Потому что я говорил с адвокатом Элджеронов и пообещал, что обнародую информацию о лицемерном поведении их семьи в каждом новостном издании мира.

Я знала, что он не сделал бы этого несмотря на то, что это была отличная «карта». Он бы лишился клиента после этого.

— На них это подействовало? — спросила я, следя за его лицом в отражении. — Что же сэр Роберт не признался им в этом?

Быть может, озвучивание подобных фактов никак не отразились бы на семье Николаса, но могло поставить крест на карьере дяди и сделать нашу семью невыездной в будущем. Если я понимала это, то это осознавала и другая сторона.