Зал будто сошел с ума. Под рев толпы и блеск софитов я поцеловала Сойера, ощущая на своих губах вкус его слез. А потом повернулась к Оливии и прижала ее к себе.
– Могу ли я быть твоей мамочкой, сладкий горошек?
Оливия озадаченно посмотрела на меня, словно говоря «
– Ты моя мама.
Сойер выглядел так, словно готов был прямо сейчас развалиться на части; и я знала, последнее, чего хотел бы мой смелый мужчина, – это разрыдаться на глазах у пятнадцати сотен человек. Я обняла Оливию, и мы вместе поднялись на ноги. Сойер надел кольцо мне на палец и крепко сжал мою руку, снова целуя меня. А зрители не переставали аплодировать и выкрикивать слова одобрения.
В этот прекрасный момент Оливия вложила свою маленькую ручку в мою, а другой взяла за руку Сойера. Она держалась за нас. И мы держались за нее, – и друг за друга – так же крепко.
Конец