И Луну. Господи, я даже не ожидала, что так сильно буду по ней скучать. По тихим звукам, которые она издала от нетерпения или радости.

Они были моей наградой за то, что я вызывала у нее улыбку.

Было слышно, как в отдалении прохаживались, разговаривали и сплевывали рыбаки, а под тяжелыми шагами резиновых сапог скрипело дерево. Наверное, уже светает. Они всегда выходили до восхода солнца. Забавно, сколько всего узнаешь о новом месте, чтобы оно стало твоим домом. Шум, звуки, привычки, люди, запахи…

Лодка заскрипела.

Вот в чем главная особенность жизни на лодке: все нарушает равновесие твоей жизни. Бэйну это нравилось. Жить на грани. Я, напротив, жаждала стабильности. Мне хотелось чувствовать, что я пустила корни, а не колышусь на ветру.

Снаружи что-то упало на палубу. Что-то… легкое. Я вытянула шею, выглядывая из маленького окошка возле двери. Оно было грязное и сделано из дешевого пластика, но мне удалось разглядеть что-то. Кого-то. Кого-то, кого здесь не должно было быть.

Я осторожно встала с дивана и на цыпочках прошла на самодельную кухню. На столе стояла открытая банка арахисовой пасты, а на краю раковины лежал наполовину облизанный нож.

Я схватила его, в кои-то веки поблагодарив Бэйна за привычку использовать острый нож даже для приготовления бутербродов с желе и арахисовой пастой.

Пройдя мимо комнаты Бэйна, я задумалась, не стоит ли его разбудить. Наверное, нет. Наверняка кто-то из его пьяных друзей вырубился на причале или отливал в ведро, которое тот хранил на случай рыбалки. Обув ботинки, я приоткрыла дверь и выглянула в щель.

Ничего.

Никого.

Я посмотрела вниз. Перед дверью лежала гора ракушек. Раскрыв ее шире, я вышла. Все ракушки были одного вида. Желтая колючая сердцевидка. Не такая уж редкая, но шансы насобирать горсть совершенно одинаковых ракушек были невелики. Ракушки – как люди. Они отличаются по размеру, цвету, форме, но все равно прекрасны. Я присела на корточки и взяла одну в руки. Она все еще была холодной и только что выловленной из океана. Я прищурилась, устремив взгляд на розовые, сиреневые и голубые оттенки рассвета и высматривая человека, который оставил раковины. Но вдруг мой взгляд упал на еще одну горку возле лестницы, ведущей на причал.

Еще ракушки.

Я подошла к ним, и сердце забилось еще быстрее. Меня ждала горсть редких, роскошных раковин, которыми покрывали ювелирные шкатулки. Холодных. Свежих. Как такое возможно?

Я взяла одну и убрала в карман к колючей сердцевидке. Затем спустилась на причал, где меня ждала еще одна горсть.