Теперь брови сводит уже Ребекка.

– Для чего?

– Ваши женские дни, когда вы хотите стереть мир в порошок.

– Нет. Я ходила в кофейню.

– Тогда какого черта?

Ответ на вопрос не звучит. Ребекка продолжает хмуриться, но теперь уже смотря куда-то сквозь меня.

– Что?

– Ничего.

– Черт, ну что ещё? – раздражаюсь её отстраненности. – Ты и я вместе, никаких условий. Это не свободные отношения.

Она втягивает воздух и тут же выдыхает, сделав взмах рукой, явно позабыв о том, что на прикроватный столик поставила стаканчик. Судя по бывшему наполнению, которое теперь каплями расплескалось по полу и образовало лужу, это был молочный коктейль.

Ребекка дёргается и супится, смотря на ноги, на которых остались подтеки, после чего её взгляд наполняется раздражением. Я же нахожу в этом мелочь, которая веселит. Моя мисс грация иногда бывает далека от королевской подачи.

– На колени, – говорю я, и широченная улыбка растягивается автоматически. – Черт, звучит охренительно.

Ребекка дёргает бровью и выразительно смотрит на меня, скрестив руки под грудью.

– Что? – смеюсь, легонько щёлкнув ее по кончику носа. – Всегда хотел тебе это сказать.

Конечно, она закатывает глаза, отворачивается и следует в направлении ванной комнаты.

– Да ладно, красавица, что такого?

Спустя секунду, полотенце летит мне прямо в лицо.

– Справишься сам.

– Это твоя вина, меньше размахивай руками.

– Я хотела поделиться с тобой тем, что люблю в этом городе, а ты устроил допрос с пристрастием. Ты всё испортил.