– Почему Дурга?

– Ее священное животное – тигр. Она известна как «Недоступная».

– Статус твоей «Инсты».

Широкая улыбка наверняка выглядела глупо и неприятно, но я не хотела прятать ее.

– Ты следил за мной в «Инсте»?

– Конечно нет.

Уголки моих губ оставались приподняты. Я спустила эту ложь на тормозах.

– Прошлой ночью я задала тебе вопрос. Ты велел задать его снова, когда протрезвею. – Свободной рукой я теребила обходной лист на столе. – Ты думаешь, это только похоть?

– Спроси меня еще раз потом.

– Но…

– Если я скажу да, ты будешь чувствовать себя дерьмово вдобавок к тому, что тебе уже плохо. Если я скажу нет, ты захочешь меня на себе, рядом с собой, в себе. Ты уверена, что хочешь быть больной, когда это случится?

«Когда». Не «если».

– Я спец по исцелению, – предупредила я его, испортив все чихом.

Если бы у него была привычка закатывать глаза, он бы это сделал. Думаю, я лишь раз видела, как он делал это за все свои пятнадцать – почти шестнадцать – лет знакомства с ним.

– Не сомневаюсь.

Я обдумала свои следующие слова. Бен был одержим искуплением. Как и Нэш… и он хотел адрес моего отца.

– Что ты сделаешь с моим папой?

Вопрос высосал из комнаты энергию, заменив ее неопределенностью. Я знала, что Нэшу нужно завершить свою месть, но было больно осознавать, что месть может быть направлена на моего папу.

Нэш бросил обломки ложки в мусорную корзину и приподнял мой подбородок кончиком пальца.

– Мне просто нужно поговорить с ним.