Они разговорились о последней тренировке. Альф заметно оживился, когда зашла речь о том, что их тренер, Лейф, уехал на несколько дней в Голландию и позвонил оттуда, чтобы предупредить, что собирается задержаться еще на несколько дней. По мнению Альфа, такие отлучки шли на пользу всем, и в первую очередь спорту. Альф был активным сторонником ночных разъездов по городу и его окрестностям, делал это несколько раз в неделю, несмотря на то, что тренер его уже несколько раз отчитывал, когда он являлся на тренировки невыспавшимся.

Вчера Альф имел полную возможность высказаться на эту животрепещущую тему в разговоре с собственным отцом, который полностью разделял позицию тренера. Альф считал это несправедливым, хотя и «трогательным до чертиков» (его выражение). Его отец был одним из спонсоров их любительской гоночной команды.

– Охренеть можно, – сказал Альф. – Чтобы два таких разных человека заблуждались абсолютно одинаково! Всё равно я буду делать так, как хочу. Лейф мне сказал: «Это всё проявится на соревнованиях». Вот именно. Пусть они сами увидят, что я прав и мне это не мешает.

Неожиданно Свен почувствовал на себе чей-то взгляд. Он оглянулся, но никого, кто бы пялился на него, не увидел. Однако ощущение не проходило. Альф тоже стал смотреть по сторонам, поняв, что Свен его не слушает.

– Смотри-ка, – сказал он, кивая в сторону улицы.

Свен обернулся. Сквозь витринные стекла он увидел девушку в синей зимней куртке, внимательно разглядывавшую его шлем, который он держал в руке. Девушка была так занята созерцанием, что не заметила, что сама стала объектом внимания. Она стояла, слегка наклонив голову вбок, и наматывала прядь своих волос на указательный палец.

У нее были темные прямые волосы, довольно длинные. До подбородка ей доходил красный шарф, обмотанный вокруг шеи. На голове у неё был капюшон, отороченный светлым искусственным мехом.

Альф вышел на улицу и вступил с девушкой в беседу. Свен изнутри продолжал наблюдать за ними. Он заметил, что девушка улыбается Альфу как старому знакомому. Альф вообще быстро сходился с людьми, в особенности с женщинами. Столь же легко он и расходился. Свен иной раз удивлялся тому факту, что, по-видимому, он сам – единственный из знакомых Альфа, кто является исключением из этого правила.

Их дружбе прошлой осенью исполнилось десять лет. Если кто-то из них двоих об этом и вспоминал, то это был Свен. Альф не отличался склонностью к сантиментам. Он вообще не любил вспоминать что-либо, кроме своих подвигов на мотоцикле. На эту тему он мог говорить долго, воспроизводя все до единой подробности.