На краю серого скалистого обрыва, открывающего неземной вид на безбрежную синь океана, стояла девчонка. Широко раскинув руки, она смотрела на громадные волны, разбивающиеся на миллиарды мелких брызг где-то там, под ногами. Могучий и неуправляемый ветер разбрасывал пряди ее рыжих непослушных волос в разные стороны. А потом, будто бы играючи, подталкивал свою жертву все ближе и ближе, к самой бездне. Но Энн не боялась. Совсем юная и отважная она еще не знала, что такое страх. Зато представляла себя птицей, которая вот-вот взлетит и с высоты окинет привычным взглядом эти дикие земли, усыпанные гейзерами и водопадами, вулканами и ущельями, фьордами и ледниками. Это был ее мир, ее жизнь и ее свобода!
— Энн, папа будет ругаться, — послышался позади голос брата. — Отойди!
Петер и сам понимал, что его голос, такой еще не по-мужски тонкий и недостаточно сильный, терялся в шумной песне ветра, но не позвать Энн он просто не мог. Это ему, Хинрику или Оскару подобное поведение отец спустил бы с рук, но только не Энн.
— Так не говори ему, Петер! — не оборачиваясь в сторону брата, пропела девчонка и засмеялась.
Начало лета. Ее любимое время года, когда вечная ночь с пусть и красивым, но таким холодным северным сиянием теряла свою власть и уступала место едва теплому солнцу.
— Я и не сдам, но Хинрик все еще зол на тебя.
Петер подошел ближе к сестре, к самому краю пропасти, и замер.
— Вернулись! Вернулись! — радостно прокричал он, совершенно забыв зачем пришел, а затем взял Энн за руку. Так спокойнее. Ему. В свои двенадцать Петер еще не мог похвастаться бесстрашием или безрассудностью в отличии от старшей сестры или брата. — Вот это да! Мне кажется или нынче их стало больше?
— Похоже на то! — не отрываясь от удивительного зрелища, Энн сильнее сжала ладонь Петера, тем самым обещая, что обязательно защитит.
Еще долго на краю утеса виднелись две хрупкие фигуры, крепко державшие друг друга за руки. Их взоры были устремлены в сторону океана , где то и дело из воды выныривали горбатые киты, выпуская воздушные потоки холодной воды вверх. Казалось, они были счастливы вновь вернуться домой!
— Энн, — вдоволь налюбовавшись животными, Петер все же вернулся к разговору. — Хинрик тебя повсюду ищет. Если он узнает, что ты... что мы подходили к обрыву, обязательно расскажет отцу. Нам лучше вернуться пока не поздно.
— А давай наперегонки, Петер? — девушка прекрасно понимала, чем может обернуться для нее гнев Ларуса Хаканссона, ее отца, а потому решила заранее запастись положительными эмоциями.