«Хорошо», – написал Илья.
Инга не знала, что эта песня его любимая, – она наткнулась на нее случайно, когда читала про фильм и книгу. Послушала и поначалу не придала значения – заунывная, бесконечно повторяющаяся мелодия. Однако текст сумел ее заинтересовать. В сочетании с названием это была жемчужина, поднятая ею из сетевых глубин специально для Ильи, как по заказу.
Инга помнила то, что ей сказал Лазерсон: фантазия важна не меньше самого переживания. Илью нужно было погрузить в фантазию, а для этого недостаточно просто бросить в переписке: «Кстати, что ты думаешь насчет «Венеры в мехах»? Может, повторим?» Он должен был
На обложке пластинки был изображен человек, с головой затянутый в латекс и одновременно весь покрытый иголками, как дикобраз. Этот латексный костюм с прорезью для глаз и рта заставил Ингу содрогнуться, но сигнал он посылал однозначный. Она надеялась, что до Ильи этот сигнал дойдет.
«Я приехал домой и включил», – наконец написал он.
Инга, подумав, тоже включила трек у себя на компьютере. Она сосредоточилась и попыталась представить себя Агатой. Подведенные глаза и черная магия.
«Представь, что я вхожу к тебе в комнату. Прямо сейчас. В руках у меня хлыст. Ты бы хотел, чтобы я тебя ударила?»
«Нет».
«Ты лжешь. Помни, что я вижу тебя насквозь. Представь этот хлыст. Он тонкий, длинный. Как он свистит в воздухе».
«Нет».
«Я заставлю тебя встать на колени. Ты полностью обнажен. Я начну с пяток, а потом буду медленно подниматься выше».
«Нет!»
Инга получала странное удовольствие, видя его «нет» на экране. Если бы Илья писал ей что-то другое, она бы, может, снова испугалась, но одно-единственное слово «нет», повторяемое многократно, распаляло и подстегивало ее. За окном сгущалась темнота, в сумерках ее комната была освещена только светом, льющимся из ноутбука, и крохотным оконцем телефона. Весь мир для Инги сейчас сузился до этого прямоугольника, в котором она была только буквами на экране – и одновременно незнакомой ей женщиной с хлыстом в руках, нависающей над скрюченным жалким мужчиной. Впервые в жизни это ее возбуждало.
«Наконец я ударю тебя по ягодицам. И так сильно, что ты закричишь, дернешься и попросишь меня перестать. Но я не послушаю и ударю еще сильнее».
На этот раз Илья не ответил. Из динамиков неслось: «Kiss the boot of shiny shiny leather».