«На твоей коже будут оставаться красные полосы. Ты уже не вскрикиваешь, а скулишь. Я бью тебя последний раз, обхожу тебя по кругу и становлюсь перед тобой. Носок моего сапога перед твоим лицом. Я приказываю тебе вылизать его».
Снова молчание, потом синяя надпись «печатает…». Инга больше не испытывала никакого волнения, глядя на мигающее многоточие.
«Какие на тебе сапоги?» – спросил Илья.
«Черные, выше колена. Они блестящие, от них пахнет кожей. У них очень тонкий высокий каблук, и когда ты вылижешь носок, я позволю тебе вылизать и его».
«Что еще ты позволишь мне сделать?»
Инга сказала. С каждым сообщением ей делалось все легче и легче. Она погружалась в детали, описывала цвета, запахи, ощущения.
Песня стояла на репите, и бог знает сколько раз она прозвучала, прежде чем Ингу вдруг выдернуло из ее маленького светлого оконца. Она даже не поняла, что случилось. То ли в трубах громко зашумела вода, то ли где-то на улице каркнула ворона, но Инга внезапно резко осознала комнату и себя в ней. В тот же момент заунывная мелодия сверлом вгрызлась ей в висок, от неудобного положения заныла шея и захотелось есть. Инга вспомнила, что не ужинала.
«Ты позволишь мне надеть твои чулки?» – спросил тем временем Илья.
«На сегодня достаточно, – отрезала Инга. Она встала с кресла и ойкнула. В бедре хрустнуло. – Мы продолжим в другой раз, если я захочу».
«Когда?»
«Я сказала:
Инга выключила телефон и швырнула его на подушку. Он тут же зажужжал снова – пришло очередное сообщение, – потом снова и снова. Она не стала проверять. Она вдруг поняла, что ужасно устала, как бывало, если долго работала или над чем-то усиленно размышляла. Голова казалась тяжелой, лоб горячим. Инга потянулась, размяла затекшую шею, потом пошла на кухню и налила себе вина. Встав у окна и специально стараясь ни о чем не думать (особенно о том, что происходило только что), она медленно потягивала его, глядя на каштан.
На следующий день Инга долго не заходила в чат с Ильей, чтобы дать ему как следует помучиться, но потом все же открыла переписку и заявила, что если Илья хочет ее увидеть, то он должен немедленно купить наручники и хлыст.
«Наручники у меня есть. Дома. А сейчас я на работе, – тут же написал Илья, а потом добавил: – Ты так долго не писала, что я подумал, ты пропала вообще».
«Ты решил мне противоречить? – набрала Инга. Вообще-то сначала она написала «перечить», но потом решила, что это слишком книжное слово. – Я последний раз разъясняю тебе правила: ты не споришь, не задаешь вопросов и делаешь то, что я прикажу».