София поджала губы и с подозрением прищурилась.

— Ты понятия не имеешь, что такое любовь.

— Ошибаешься. Я многого не знаю: например, как быть смелым, когда имеешь дело со своей семьей, или как сказать дедушке «нет», когда он велит сделать что-то предосудительное, или даже как быть в отношениях, потому что у меня никогда не было настоящей модели для подражания. Но я абсолютно уверен, что влюблен в тебя. Знаешь почему?

София не ответила, но и не остановила меня, поэтому я продолжил.

— Потому с тех пор, как умерла Кэролайн, мне было плевать на себя. Пять лет я каждое утро смотрелся в зеркало и не думал, нравится ли мне то, что я там вижу. Но с того дня, как мы встретились в самолете, я смотрю на свое отражение и задаюсь вопросом, что должен сделать сегодня, чтобы стать лучшим человеком — лучшим мужчиной, который заслуживает такую женщину, как ты. Семья отречется от меня за то, что я влюбился в тебя, но это пугает и вполовину меньше того, что ты покидаешь эту комнату, не поверив мне. Что это, если не любовь? — Я покачал головой и провел рукой по волосам. — Я знаю, что люблю тебя, потому что... ты самый прекрасный, самый милый, нежный и самый красивый человек, которого я знаю. И это еще мягко сказано.

Губы у Софии приоткрылись, на глазах навернулись слезы. Ей не стоило знать, что я позаимствовал это у Ф. Скотта Фитцджеральда вместо Шекспира. Еще месяц назад я искал цитаты, чтобы насмехаться над ее бывшим, но теперь мне стало нравиться просто их читать. Многие напоминали мне о Софии, как, например, эта.

Я прочистил горло.

— Я облажался, Соф. Не важно, собирался я или нет давать деду информацию. Мне следовало рассказать тебе об этом. Даже самая маленькая ложь может принести большую боль.

Она всхлипнула.

— Я трижды дура из-за того, что хочу верить тебе. — Она покачала головой и отвела взгляд. — Но я просто не могу, Уэстон. Не могу.

— Нет, не говори так. Посмотри на меня.

София продолжала качать головой, потом подняла на меня слезящиеся глаза и прошептала:

— Графиня.

Я не понял, при чем здесь отель, а потом до меня дошло – это стоп-слово, которое София выбрала на случай, если захочет остановиться.

Казалось, мое сердце разрывается надвое.

София пошла к двери. Я потянулся за ней, но ее голос — тихий, наполненный эмоциями — пронзил меня насквозь.

— Пожалуйста, не надо. Мне нужно привести себя в порядок. Ты просил выслушать тебя, и я выслушала, а сейчас оставь меня в покое.

Я опустил голову и кивнул.