Кивнув, я положила свой портфель и сумочку на кофейный столик, и села на диван. Напротив стоял стул, где, как я предположила, сядет Уэстон, но он не понял намек и устроился на диване рядом со мной.

Через минуту он потянулся и взял меня за руку.

— Я скучаю по тебе. — Его голос сорвался. — Ужасно скучаю, черт побери.

В горле привычно запершило, но слезы не потекли. Видно, я все их выплакала. Прежде чем я успела сообразить, что ответить, Уэстон продолжил:

— Мне так жаль, что причинил тебе боль. Мне так жаль, что заставил усомниться в том, как много ты для меня значишь.

Я покачала головой и уставилась на наши руки.

— Я боюсь, Уэстон. Я боюсь тебе верить.

— Понимаю, но, пожалуйста, дай шанс показать тебе, что я могу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я облажался. Это больше не повторится. Обещаю, Соф.

Я долго молчала, пытаясь разобраться в запутанном клубке чувств и сомнений, и в конце концов спросила:

— Почему ты предложил ставку в один доллар?

Уэстон явно не ожидал такого.

— Локвуды не заслуживают владеть этим отелем. Не из-за того, что мой дед перешел дорогу твоему много лет назад, а из-за того, что, по его мнению, я должен был сделать с тобой. Я просто восстановил справедливость.

— Это очень благородно. Но что, если твой дед узнает об этом?

Уэстон посмотрел мне в глаза.

— Он уже знает. Я прилетел к нему на следующий день после аукциона, и все рассказал.

Я удивленно вытаращилась на него.

— Как все прошло?

Уэстон слегка улыбнулся.

— Не очень хорошо.

— Он тебя уволил?