Его голос, о Боже, его голос — такой глубокий и богатый. Грубый, но с намеком на мягкость, когда он говорил со мной.

Его голос — это было определение божественности. Он успокаивал мои уши. Его голос, музыка к моей душе, его слова, лирика…и сам Виктор, он был песней. Моей прекрасной песней. Испорченная жизнью, наполненная тьмой — но все равно такая красивая.

— Виктор, — произнесла я сквозь сдавленное горло, мой голос был едва слышным шепотом. Но я все слышала. Свой голос. Его голос.

Я слышала.

Раздался еще один сдавленный звук. На этот раз я не была уверена, от меня это или от Виктора. Мое тело задрожало, и я соскользнула на землю, теперь рыдая.

— Скажи что-нибудь…еще. Не прекращай говорить…пожалуйста.

Виктор притянул меня к себе на колени, и я запустила пальцы в его растрепанные волосы, чувствуя их мягкость. Он уткнулся лицом мне в шею и начал говорить.

Именно в этот момент я поняла…я не хочу прекращать слушать его.

Его голос был бальзамом на мои раны.

И черт бы все это побрал, я любила этого мужчину больше всего на свете. Я любила его больше жизни, больше своего следующего вздоха.