Я хочу, чтобы он страдал, чтобы корчился в агонии. Захлебывался рвотными массами. Пытался вырвать себе глаза, чтобы не видеть того, что причиняет боль его черной душе.

Хочу, чтобы его сердце рвалось из грудной клетки. Натянутые жилы трещали, как дрова в огромном костре.

Мне нужно, чтобы он издох, как собака. Но только после того, как мои страдания и тупая боль отольются в его теле.

Показ мод, простая пуля в лоб с места напротив – это не то, о чем я мечтал долгие семь лет. Совсем не то.

Потому что это слишком просто для этого отродья.

Я возьму самое дорогое, что у него есть, сожму в кулаке, раздавив на мелкие части, и пущу эту пыль прямо в его озверевшие от боли глаза.

Он будет корчиться в агонии, но не сможет ничего изменить, совсем как я когда-то…

Музыка меняется, и на сцену выходят мулатки.

Я в упор смотрю на Чопурию, и ловлю все оттенки его звериного, противного возбуждения.

Это не человек, это гадкий койот – он уже не может скрыть свою похоть, которая разливается по венам, заставляет округляться глаза. Но в какой-то момент он вдруг с трудом отрывает взгляд от молоденькой манекенщицы и смотрит прямо, туда, где заканчиваются кулисы.

Там, в темноте, куда не добирается свет софитов и любопытствующие фонари сотовых телефонов, стоит девушка. Она внимательно, немного волнуясь, следит за тем, как проходит показ. Изящная фигура, закованная в длинное темное платье с рукавами до запястья, высокий каблук-шпилька, блестящий из-под подола, длинные волосы, убранные наверх, открывают лицо сердечком.

И меня словно ударяет обухом по голове.

Потому что она невероятно выделяется из всей этой черно-белой массы. Она расцветает яркими красками, словно жар-птица, от нее исходит ореол этого прекрасного, почти забытого мною волшебства - весь спектр цвета.

Это удивительно - снова видеть цвета. Снова вбирать в себя все эти оттенки. Снова восторгаться многообразием мира, и от того чувствовать себя хоть ненадолго, но живым.

Захлебываюсь от неожиданности.

В груди печет. Чувствую потребность вскочить и в одно мгновение оказаться рядом с ней, чтобы вобрать в себя все то, что она распространяет - жадно вглядеться в цветную палитру красок.

Девушка складывает руки спереди, и от этого движения ее полная, красивая грудь приподнимается, чуть перекатываясь к тонкому, как лезвие ножа, вырезу. Я чувствую, что мой член не просто заинтересованно приподнимается. Он встает колом. Даже на расстоянии, в темноте и в этом ужасном балахоне, скрывающем каждый сантиметр ее молочного тела, девчонка умудряется излучать настоящее притяжение.