Я не могу ей сказать «как ты могла?», потому что сам не лучше. Переспал с её младшей сестрой. Но… Я не знаю.

Я, наверное, благодарен ей за то, что она говорит это сейчас, а не через десять лет совместной жизни.

И хоть я сейчас должен злиться, но не делаю этого. Чувствую какое-то облегчение. Как будто с плеч забирают тонны, выкидывая их и облегчая мне ношу.

— Я не хочу, чтобы ты злился на меня. Ты меня не простишь, но… Возможно, это перекроет хоть какой-то процент моей вины, — Роза поднимает на меня свои красные от слёз глаза. И опять мне плохо.

Раньше я любил её. Не знаю, правда, может, это была не она. Но между нами были чувства. Сильные, цепкие.

Прошли столько всего вместе.

И сейчас я не могу спокойно взять и накричать на неё. Нет смысла.

Мы оба хороши.

— Мелкая, наверняка, не сказала тебе. У неё вылет через полчаса. Если успеешь… Может, догонишь её.

Я вижу, как ей больно говорить эти слова.

Обхватываю её щёки ладонями и искренне произношу:

— Спасибо, — и хоть этого слова мало, всё же, без него не могу.

Нет, я правда ей благодарен.

Потому что теперь меня ничего не останавливает. Нет больше сковывающих нас цепей.

Раньше меня держал ребёнок. Мой. Я чувствовал ответственность за то, что сделал. Кем бы я был, если бы бросил своего ребёнка? Чудовищем. Животным, которому нужно только женское тело.

Но это не так.

Сейчас ничего этого нет. И я благодарен ей за то, что она сказала правду. Сама сняла с нас замок, который и повесила.

Я отстраняюсь уже от бывшей жены, разворачиваюсь, кидаю на прощание обычное «до встречи» и бегу на улицу. Без куртки, без всего. Запрыгиваю в автомобиль, завожу мотор и мчусь в аэропорт.

Как назло, идёт бешеный снег. Сугробы образуются на дорогах со стремительной скоростью. Как и необъезжаемые пробки.

Из-за которых нервничаю ещё сильнее.