– Это мой хвостик, – смеялась Маша, целуя девочку.

Та везде ходила за ней и даже уроки делала, сидя на кухне, пока Маша, обложившись кулинарными книгами,  пыталась научиться готовить.

Ёлка первая пробовала все блюда и давала ценные указания: досолить, дотушить, подсластить или выбросить в мусорное ведро. Первые полгода мусорное ведро питалось лучше, чем вся семья. И после очередного неудачного кулинарного эксперимента мама Айболита тяжело  вздыхала и занимала место у плиты. Но через полгода дело пошло на лад. И Маша даже испекла первый пирог, который не подгорел сверху и не прилип намертво к противню.

Айболит улыбнулся. Единственный, кроме него самого, мужик в доме пока спал в животе у Маши и до его  рождения оставались считанные недели. Айболит даже подпрыгнул от радости, когда увидел на УЗИ, что будет сын. И тут же натолкнулся на осуждающий взгляд женских глаз: Маши, Ёлки, мамы и даже Таточки, которая, несмотря на возраст, уже вполне овладела женским искусством убивать взглядом.

– Ну я просто рад, что будет с кем на охоту ходить. Я ж мужик. Мне нужно мамонтов валить, семью мясом обеспечивать, – попытался оправдаться Айболит. – Охота на мамонта – это не женское дело.

– А чудо-женщина сама охотилась и вообще воевала лучше, чем мужчина, – авторитетно заявила Ёлка.

– И при этом на каблуках, в бронелифчике и при полном макияже, – поддержала ее Маша.

– Так в том и дело, – объяснил Айболит. – До нее враги и дичь добегали и изумленно замирали, видя эту полную боевую выкладку, что  давало ей фору. Пока они ее рассматривали, она их мечом в капусту, – он постучал ребром ладони по руке, показывая, как именно рубят капусту.

– Господи, взрослые люди, а такую ерунду несут! – вздохнула мама Айболита. – Теперь я понимаю, почему в гостиной паркет приподнялся. Это не строительный подрядчик мерзавец. Это ты, Иван, пытался пахать плугом на  паркете.

Айболит пошел на кухню и открыл кастрюлю. От аромата густых мясных щей слюна пошла, как у собаки Павлова. Айболит тоскливо посмотрел на тарелки  в шкафчике, взял ложку и принялся хлебать еще горячие щи из кастрюли.

– Боже мой, Ваня! Ну как пещерный человек, честное слово! Сядь, я налью, – Маша вышла на кухню, торопливо запахивая на ходу небесно-голубой шелковый пеньюар, чмокнула мужа в щеку и взяла тарелку и половник.

– Ты ведь тоже устала, милая. Целый день с детьми.

– Отчего это мне уставать? – возразила она, ставя перед ним тарелку и корзинку с хлебом. – Я же дома. И даже когда на работе, тоже дома. Мне всё только в радость, Ванечка.

Она повернулась к раковине. Айболит вскочил, обнял ее и поцеловал в шею.