– И мне не нравится, что я нахожу в газетах, – продолжал Леоне. – Ты путаешься с женщинами. У тебя славная жена и дети, а ты путаешься с другими.

– Не стоит верить… – начал Тони, но отец прервал его:

– Я читал в газетах. Там написано, что ты ухлестываешь за женщинами. За стерлядками.

– Старлетками, – поправил его Тони.

– Ты ведь женат. Что тебе делать в ночных клубах?

– В ночных клубах я выступаю, Па.

– Лучше бы сидел дома и заботился о жене и детях.

– Я забочусь о своей семье!

– Быть мужчиной – это больше чем просто оплачивать счета. Ты живешь одной жизнью в мюзик-холле, а другой – дома. Однажды ты за это поплатишься. Нельзя иметь все, Саверио. Нельзя иметь и жену, и подружку, потому что одна из них потребует от тебя верности. Вот тогда у тебя появятся проблемы. А может быть, они у тебя уже есть, кто тебя знает. Я не растил своего сына неверным. Ты обманываешь свою жену своим телом. Это дурно. – Леоне осуждающе показал на сына пальцем. – Ты дурной, негодный человек.

Тони решил, что с него хватит. Можно было поспорить с отцом, но они с ним по-прежнему выступали в разных весовых категориях. На стороне отца выстроились все десять заповедей. Кроме того, у сына отсутствовала отцовская нетерпимость, и поэтому он не сумел бы обороняться должным образом.

– Ладно, Па. Мне пора.

Выходя, он подал матери знак, и та присоединилась к нему на кухне.

– Мне не стоило приезжать. Я его только огорчаю.

– Он рад, что ты приехал.

– Я не могу больше это слушать. Он совсем не изменился.

– У твоего отца сложный характер. Ты молодой, ты можешь уступить.

– А что, если я не хочу уступать? Что, если я не прочь иметь отца, который любит меня таким, какой я есть, а не каким ему хочется меня видеть? Знаешь, Ма, ты свой выбор сделала и живешь с этим. Тебе нет нужды самой за ним ухаживать, но ты это делаешь. Однако ты всегда можешь поселиться с нами, мы с Чичи были бы тебе очень рады.

– Я не могу его покинуть.

– Что ж, не стану в очередной раз просить тебя найти в себе смелость постоять за себя.

Тони Арма поцеловал мать.