— Ба, а ты откуда это знаешь?

— Что, Витечка?

— Что она именно горстями их жрала!

Светлана Юрьевна замолчала. Затем произнесла, немного заикаясь:

— Врачи. Врачи сказали, когда промывание желудка ей делали и капельницу ставили. Славка, конечно, перепугался страшно. Аж телефон случайно разбил — так сильно руки у него тряслись. Больше суток от нее ни на шаг не отходил. Да и сейчас не отходит, постоянно приглядывает. Линочке-то теперь посоветовали курс восстановления за границей пройти. Одна она ехать не хочет, слишком слаба еще. Вот и попросила Славика ее сопроводить. Если он все же согласится, то завтра, край послезавтра они улетят в Испанию.

— Ясно! — резюмировал Макаров. — Все как обычно!

— Бесчувственный ты! Как есть бесчувственный!

— Ладно, мне пора!

— Постой, Витенька! А сам ты-то как? Змеюка твоя подколодная сынишку так и не хочет отдавать? А мы тебя предупреждали! Вот женился бы ты на…

— Не болей!

Мужчина бесцеремонно сбросил вызов. Выглядел раздраженным до крайности, но держал себя в руках просто отменно. Даже голос его звучал спокойно, когда он задумчиво резюмировал услышанное:

— В моей тетушке погибает великая актриса!

— Думаешь… кхм… думаете, она все это сделала специально? — ужаснулась Белова.

— Возможно! Если… цель какую-то преследует!

Ирина невольно пошатнулась, чудом удерживая равновесие.

Так страшно стало вдруг. Так тоскливо. Сердце сковала безнадега.

— И я даже знаю, какую! — проскрипела она севшим от волнения голосом.

Глядя на нее, подавленную и угрюмую, Ленка прослезилась. А потом стиснула в объятиях (едва не задушив) и затараторила, шмыгая носом:

— Ну, что ты, Ириша? Перестань! Все будет хорошо. Не накручивай себя заранее. Думай о хорошем и помни: тебе нельзя волноваться!

Отчасти признавая правоту подруги, Синицына медленно кивнула.