— О чем задумалась? — вернул ее к реальности голос Красницкого.

— Да так…

Внезапно ожила радионяня, и помещение наполнилось усердным детским кряхтением. Переглянувшись, они оба выпрыгнули из ванны, точно в одно место ужаленные. И, не сговариваясь, произнесли одновременно:

— Я сам!

— Я сама!

— Тебе дольше, — резюмировал Слава, наспех накидывая на себя махровый халат. После чего быстрым шагом направился в комнату Мируси.

А Ирина решила сперва привести себя в порядок. Она оделась. Немного подкрасилась. Высушила волосы феном. И только после этого присоединилась к ним. Ее кареглазая темноволосая красавица, так сильно похожая на своего отца, восторженно взвизгнула, как только заметила маму на пороге. Запыхтела. И радостно запихнула в рот крепко сжатый кулачок, усердно начесывая таким образом свои припухшие десны. Ирина уже протянула руки, чтобы перехватить малышку, но Славик поднял дочь высоко над полом, вынуждая девушку возмущенно воскликнуть:

— Отдай!

— А ты достань!

— Слава!

— Или попроси хорошенечко!

— Я тебе сейчас так попрошу!

— Я жд-у-у-у-у-у, Синичк-а-а-а-а-а!

От рукоприкладства Красницкого спасла лишь громкая трель дверного звонка. Парень нахмурился:

— И кого там принесло в воскресенье в десять утра?

Ирина неопределенно пожала плечами:

— Сейчас узнаем!

Все трое двинулись в прихожую. Она и Слава с Мирусей на руках.

Представшая взору картина и умиляла, и смущала одновременно.

В подъезде на лестничной площадке их поджидала Ленка в компании Макарова. Фактически, в объятиях Макарова, если уж быть точнее.