Осененная внезапной догадкой, Ирина ошарашенно уставилась на Красницкого:

— Слава? А я точно те таблетки принимаю?

— А мне-то откуда знать? Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что я придушу тебя, если ты додумался подменить их втихаря!

— Расслабься…

— Я не могу расслабиться! — сурово сдвинула брови. — Я уже два месяца не кормлю Мирусю грудью. И цикл у меня полностью восстановился. Я вполне могу забеременеть снова, понимаешь? Особенно когда ты кончаешь в меня регулярно и лошадиными дозами! Как… как чертов паровоз!

— Тише, Синичка, — хозяйским жестом Слава сжал ее обнаженную ягодицу, настойчиво призывая к смирению, — выдохни! Ничего я не менял. Просто…

— Что просто?

— Знаешь, я…

— Ты?

— …испытываю какое-то странное… изощренное удовольствие, наблюдая за тем, как ты вынашиваешь моих детей! Не хмурься, я серьезно! Это завораживающее зрелище! Второго нам и правда рано. Но мечтать-то снова увидеть тебя пузатой никто не запрещал, да?

— Угу! Мечтай дальше!

— Однако знай: когда придет время, церемониться я не стану!

— В каком это смысле?

— Выкину все твои колеса к чертовой матери!

Ирина соблазнительно облизнулась:

— Обещаешь?

— Клянусь, пучеглазая! — буравя ее потемневшим взглядом, молодой человек сжал чувствительный сосок и принялся умело перекатывать тугую вершинку между указательным и средним пальцем. — Клянусь!

— Ох! — только и смогла она выдохнуть, машинально выгибая спину.

— Выбирай, жена, — дыша все тяжелее с каждой новой секундой, Красный переключился на второе полушарие ее упругой груди, — где предпочитаешь дать мне еще разок? Здесь или в душе?