— А я тебя.

— Больше всего на свете?

Я усмехнулся и потерся кончиком носа об ее щеку, вдыхая головокружительный аромат.

— Даже не сомневайся. Знай и помни всегда: я люблю тебя.

Глаза заблестели, губы прикоснулись к моим.

Ее вход был таким горячим, таким зовущим и готовым принять меня всего. Мы оказались созданными друг для друга. Без сомнения. Обоюдный стон заполнил комнату, когда я толкнулся в приветствующее меня женское тело. Как два сложившихся пазла, которые притягивали друг друга магнитом, воссоединялись и становились одним целым. Вивиан не скрывала звуки долгожданного наслаждения, пока я расширял ее изнутри. И я стонал в ответ на ее сжимания, обжигающие своей горячей тугой плотью.

По мере привыкания друг к другу, толчки становились более ритмичными и резкими, местами даже грубыми. В момент, когда я приподнялся, призывая ее за собой, сменил угол проникновения. За поясницей сжимались женские ноги, грудь поднималась и опадала под ритм движений и музыку сладкоголосых стонов Вивиан. Себя я уже не слышал.

Как только почувствовал отклик приближающегося фейерверка, мои действия опередили мысли. Поменявшись местами, я впился пальцами в женские бедра, подгоняя и направляя в себя мягкое лоно.

— Сама, — скомандовал я, и жена аккуратно опустилась на меня.

Я вновь застонал, на этот раз сопутствовали совершенно другие ощущения, поскольку поза сидящей на мне сверху рыжеволосой бестии, открывала иной вид. Я мог наблюдать ее, как возбужденную и красивую, так и разгоряченную, страстную, мою хрупкую и в то же время сильную Вивиан.

Теперь она руководила процессом, темпом, амплитудой толчков. Дразнила круговыми движениями бедер, и молочная кожа красиво переливалась на фоне моей — более смуглого оттенка. Приподнявшись, я облизнул мочку ее уха, и, прихватив зубами, потянул вниз.

— Ты лаcкала себя раньше? — шепнул я.

Она поднималась и опускалась, задрав голову кверху, удаляясь от реальности.

— Да-а…

— Покажи мне, — мольба вырвалась из груди со стоном. — Хочу видеть, как твои пальцы делают это, пока член входит в тебя до самого основания.

Как послушная девочка Вивиан не переставала умело скакать на мне, касаясь клитора кругообразными движениями своих пальцев. Покружила ими разок, затем второй, и увлеклась, доставляя нам обоим наслаждение. Затем мы поменялись местами для того, чтобы взять на себя толчки, чтобы возвысить ее до небес. Тем временем она принимала хлопки моих бедер. Склонившись надо мной, кусала мои губы, когда в поцелуе я затыкал рот от неконтролируемых всхлипов. В доме теперь мы были не одни, нам хотелось завершить сладкий процесс на самой звучной ноте из всех нот, а не закончить ночь убаюкиванием Киллиана.