— Надя, один кофе со сливками, — отдает секретарше приказ в телефон.

Их кружки уже пустые.

Я складываю на столе руки замком, выпрямляю спину и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь. Внутри же все клокочет. Это ненормальная ситуация. Сейчас что-то будет.

— Ирина, — начинает Воронин. — Как дела? Как новая должность?

— Все в порядке, — пожимаю плечами. — Осваиваюсь, вливаюсь. Но в целом все хорошо, проблем не возникает.

Открывается дверь, и входит секретарша с подносом. Ставит передо мной кофе и две ячейки сливок.

— Спасибо, — благодарю ее.

Открываю одну ячейку и выливаю сливки в кружку. То же проделываю со второй.

Женщина слегка хлопает за собой дверью, я помешиваю ложечкой кофе.

Нельзя показывать волнения.

— Как там ваши реформы? — спрашивает министр внутренних дел, глядя на меня исподлобья.

Сердце пропускает удар, а затем начинает биться часто-часто. Неужели они вызвали меня из-за этого? Что-то прознали? Кто-то им доложил раньше времени?

— Готовим. Как только все будет сделано, разошлем документ на межведомственное согласование. Министерство внутренних дел тоже получит проект реформ. Будем рады вашей обратной связи.

— А нам понравятся ваши реформы? — ухмыляется генпрокурор и облокачивается на кресло, скрестив на груди руки.

В горле пересыхает. Делаю небольшой глоток кофе.

— Наши предложения еще не готовы. Но я вас уверяю: каждая предлагаемая министерством экономики реформа будет призвана улучшить благосостояние российских граждан.

— Сотрудники правоохранительных органов — тоже российские граждане, — снова подает голос министр внутренних дел. — Более того, они днем и ночью защищают простых людей. Служат родине. Их благосостояние улучшится после ваших реформ?

Он смотрит на меня хищно и с вызовом. А я вдруг понимаю, к чему он клонит и для чего меня сюда позвали. Внутри все сжимается, воздух вдруг становится свинцовым, и каждый новый вдох дается с трудом.

Они узнали. Узнали про идею Ярослава сократить к чертовой матери силовые структуры. Абсолютно правильная и нужная реформа, давно пора. Ни образование, ни медицина не получают из бюджета столько денег, сколько получают силовики. Сидя на государственных триллионах, они продолжают воровать и брать взятки. Потому что чувствуют свою безнаказанность.

Но реальность такова, что против силовиков идти опасно. Ярослав или не понимает этого, или не хочет понимать, или думает, что ему все сойдет с рук.