Я замираю с кружкой, поднесенной к губам.
— Мы сейчас подготовим свои предложения и замечания, — безмятежно продолжает, не заметив моей заминки. — Отправим в министерство экономики. Потом еще должен быть ряд совещаний в правительстве и после этого будет уже итоговый документ. Но, хочу сказать, — хмыкает, — предложения у Никольского очень смелые. Я бы даже сказал, дерзкие.
— Что он предлагает? — спрашиваю хриплым голосом.
А у самой уже сердце бьется сильно-сильно в предвкушении услышать сенсацию.
— Да много чего. Я все не запомнил. В документе больше ста страниц.
— Но самое важное там что? — настаиваю.
— Я могу скинуть тебе, — резко поднимает на меня взгляд и пристально смотрит.
— Скинь, — отвечаю, помедлив.
Ломакин быстро кивает головой и делает большой глоток кофе.
— Я не выдаю своих источников, — на всякий случай уточняю.
— Я знаю. Я доверяю тебе, Алена.
Глеб растягивает губы в улыбке, вот только она мне совсем не нравится. Больше похожа на хищный оскал.
Адреналин продолжает бурлить в крови весь остаток нашей непринужденной беседы. В суть разговора с Ломакиным я даже не вникаю. Он вроде рассказывает чтото занимательное, я по инерции киваю в нужных местах, а сама мыслями совсем в другом месте. В редакции. Пишу статью.
— Давай отвезу тебя, — предлагает Глеб, когда мы выходим из ресторана.
— Спасибо, не надо. Я уже вызвала такси, — в подтверждение своих слов демонстрирую экран с мобильным приложением. На мое счастье автомобиль приедет через минуту. — Когда ты сможешь скинуть мне план реформ?
— Как в офис приеду, сразу пришлю. Мы еще увидимся с тобой?
От этого вопроса меня передергивает. Мне противен флирт Ломакина, его недвусмысленные намеки. Глеб приятной наружности, молод и без кольца на пальце, но как мужчина он меня не интересует от слова совсем. Он не Ярослав.
Никто не Ярослав.
— Конечно, увидимся, — растягиваю губы до ушей, мысленно радуясь подъезжающему такси.
Я сама тянусь поцеловать его по-дружески в щеку. Кажется, Ломакин не прочь задержаться губами на моей коже, но меня спасает подъехавший автомобиль.