– Ты действительно хочешь быть со мной, – хрипло сказал он. Он все еще оставался охотником. Львом. Само воплощение древнего инстинкта. Он буквально пронзил меня вопросительным взглядом, который больше был похож на требовательный. Его глаза, темные и мрачные, все же оставались живыми и жаждущими. И я понимала, что он жаждал моей любви. Меня.

– Да, Реми, – сказала я уверенно, я и в самом деле ничуть не сомневалась. – Я действительно хочу быть с тобой. И не называй меня мазохисткой, потому что ты для меня все. Мое приключение, моя настоящая жизнь, завернутая в сексуальную, ревнивую, красивую упаковку. Ты делаешь меня до безумия счастливой. Нора, возможно, превратилась сейчас в наркоманку, но я теперь где-то ее понимаю, потому что я тоже. Я зависима от тебя. Ты мой наркотик, и к тому же ты мой единственный дилер.

Он закрыл глаза и вздохнул.

– Может, ты сейчас и не принимаешь себя, но я принимаю и хочу быть с тобой, – сказала я ему. – Я оставила свою жизнь только для того, чтобы быть с тобой рядом. Жить только с тобой. И знаешь, это была совсем неплохая жизнь. – Я погладила его по волосам. – Я снимала квартиру; у меня были хорошие, заботливые родители, крутые друзья, и я могла бы вскоре получить работу по своей новой специальности. Но я оставила все это. Я оставила все свои мечты, чтобы отправиться в погоню за твоими мечтами – и за тобой. Как какая-то глупенькая восторженная фанатка. – Я тихо рассмеялась.

Он принял сидячее положение и, закинув мне голову назад, прервал мой смех поцелуем.

– Ты вовсе не глупая фанатка, – прошептал он и, не давая мне возразить, добавил: – Ты моя женщина, и ты слишком хороша для меня.

Я вздрогнула, когда он потянул меня вниз, под себя, и застонала, ощущая его каждой частичкой своего тела.

– И ты мой мужчина, ты слишком хорош для кого угодно, но ты все еще мой. Мой единственный мужчина.

Он зарычал и перекатился на меня, так что я сразу ощутила его мощную эрекцию между своих ног. Его измученный взгляд впился в мое лицо в поисках надежды, он схватил мою ногу и завел себе за спину, обхватив ею бедра. Затем то же самое проделал с другой ногой.

– Я так люблю тебя, – прошептала я, задыхаясь. Конечно, я говорила о своей любви тысячу раз, но ему было очень нужно, чтобы я сказала это именно сейчас, потому что лицо его становилось таким ранимым и беспомощным, когда он это слышал, и все внутри меня вскипало от потребности произносить это снова и снова. Подняв голову, я повторяла эти слова после каждого поцелуя, которыми осыпала его лицо. Я решила, что буду так говорить до тех пор, пока он не устанет от этого, и ему потребовалось для этого очень много времени, пока, наконец, он не прервал меня глубоким поцелуем, завладев моим ртом и тем самым успокаивая меня.