— Мне ужасно не по себе, - рискую признаться сестре, когда она помогает мне забраться в машину и сама складывает кресло-каталку в багажник. - Как будто какая-то побирушка и должна идти с протянутой рукой.

Это чувство усугубляется неприятным гадким послевкусием моего собственного благополучного брака, в котором я никак не смогла помочь своей семье. Даже если пыталась. Почему-то на ум приходит сцена из фильма про мальчика, выигравшего золотой билет на шоколадную фабрику - там он на последние деньги купил шоколад и разделил его по кусочку между всеми своими родственниками. Я как тот мальчик с шоколадкой, с той лишь разницей, что не отломила никому ни кусочка. Правда, и шоколадка, как оказалось, тоже не моя.

— Вот возьму и передам твои слова Ольче, - грозится Алёна. - Она очень старалась, ты же реально не знаешь, как! И очень гордится, что сможет тебе помочь. Потому что мы - семья. Это - нормально, когда каждый друг за друга. Ты просто слишком долго прожила под одной крышей с моральным уродом.

Я могу только кивать.

Беспомощно.

Потому что она права - я провела рядом с Олегом слишком много времени. Просто чудо, что он до сих пор меня не сломал.

— Макс… - говорю неожиданно, потому что мне невыносимо носить в себе еще и эту тайну. - Мы с ним… Все очень… странно.

— Макс? - Алёна не сразу понимает, о ком речь, и только когда я выразительно на нее смотрю, как будто это может быть подсказкой, вздыхает. - Тот большой татуированный мужик.

Я пару раз говорила, как неожиданно нас с Меркурием снова столкнула судьба - и еще тогда Алёна предупредила, чтобы я не смела снова залипать в этого человека. Больше я ничего о нем не говорила, а сестра не задавала вопросов.

— Ты с ним… - Алёна, видимо, чтобы никак меня не обидеть, берет паузу, предлагая мне самой продолжит тот вариант, который существует в реальности.

— Нет, мы просто переписываемся.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы спрятать перекошенное от боли лицо. «Переписываемся» - это слишком громко сказано. Последнее его сообщение еще трехдневной давности. Написал, что жив и здоров, что в воскресенье возвращается «на базу» и будет дома примерно к концу следующей недели.

В конце спросил, сможем ли мы увидеться.

А я так и не набралась смелости все ему рассказать.

Где взять мужество, чтобы закрыть и эту историю тоже?

— Он знает? - спрашивает сестра.

Еле заметно отрицательно мотаю головой.

— Я не знаю, что делать, Алён. - Тоска противно сдавливает сердце - и я едва держусь, чтобы не устроить сестре потоп. - Мне… Он…

— Сказать правду, - перебивает Алёна.