– Мне сегодня ночью снова мама приснилась, – сообщает утром Варя, с лёгкой улыбкой.

– Говорила тебе что-то?

– Не помню. Но по ощущениям, как будто лето, и мы просто сидели рядом, вдвоём, во дворе нашего старого дома. Хороший сон, светлый… Не такой тревожный, как был до этого. Такое ощущение чистоты и счастья на душе. Я рада, что побывала у мамы на могилке, видимо, мне нужно было это сделать.

После слов Вари у меня теплеет на сердце. Пока дети спят, ещё есть время пошалить и заняться сексом. Я подсаживаю Варю на столешницу, она пихает меня игриво в грудь кулачком.

– Ринат, у меня живот уже огромный. Что ты придумал?

– Сядь на самый край стола, раздвинь ножки и узнаешь, что я придумал.

Сначала она смущается, словно я её между ног никогда не пробовал и впервые предлагаю такую ласку. Но всего несколько горячих поцелуев убеждают жену в обратном. Она сдаётся на волю моих губ и языка, быстро порхающего по влажным, нежным лепесткам, обрамляющим вход в лоно. Я ласкаю Варю жадно и напористо, подхватываю языком влагу, скользящую на язык шелковистым потоком.

Усиливаю напор с каждой секундой, бью по самому краешку клитора и мгновенно спускаюсь ниже, чтобы вонзить язык так глубоко, как только возможно, чтобы вытрахать из любимой как можно больше страстных стонов.

Варя постанывает, но вполголоса, чтобы не разбудить детей криками. После очередного круга и нажима языком, она сладко и долго кончает, а я возбуждён настолько, что хватает лишь на несколько элементарных действий – сдёрнуть вниз трусы, вставить в горячее, влажное, сокращающееся лоно изнывающий член до самого упора, двинуться лишь раз и кончить, содрогаясь всем телом.

– Ты из меня всю душу вытрясла… Позднее ещё хочу. Позволишь?

– Жадный… – Варя целует меня в губы. – Налетел, как ураган, я даже опомниться не успела.

– Всегда жадный и влюблённый в тебя.

Мы целуемся глубоко и чувственно, держа друг друга в объятиях. Потом приходится спешно привести себя в порядок, потому что в отдалении слышен топот ног Вани.

Едва успеваю снять Варю со стола и поправить на ней платье с трусиками, как в кухню влетает мой сын.

– Вы это видели?! Видели?!

Сын запрыгивает на низкий, широкий подоконник и бьёт ладошкой по стеклу.

– Там… Та-а-а-акое!

Окна кухни выходят как раз на задний двор. На краткий миг мне кажется, будто там до сих пор виднеется кровь Сазонова.

– Огромный сугроб снега! – возбуждённо тараторит Ваня. – Такого сугроба вчера ещё не было! Такой чистый и белый, как мороженое…

Выдыхаю облегчённо, целую сына в макушку.