— О–о… — вдруг воскликнула Кира, подняв указательный палец. — Есть у меня один вариант…

С этими словами она убежала из комнаты и вскоре вернулась с кофром, в котором находились платье и жакет небывалой красоты — цвета слоновой кости, шелковые.

— Ни разу не надевала, — вздохнула она грустно. — С моим увеличивающимся животом мне это теперь нескоро светит, если вообще под него похудею. А ты еще по–прежнему стройная, на тебе сядет, как влитое.

Милана не удержалась, померила. Наряд и вправду идеально сел — подъюбник доходил ей до колена, а жакет удачно подчеркнул большую грудь и узкую талию.

— Так и иди, ты бесподобна, — заверила ее сестра.

Только вот под такой наряд хвостик на затылке, с которым Милана ходила целый день, совсем не подходил. Она не поленилась, распустила волосы, сделала прическу, макияж. Заняться все равно было особенно нечем, кроме возни с Пашкой и племянницей.

Неожиданно сборы немного отвлекли Милану от горестных мыслей. Она ехала в гости в почти нормальном настроении. Очень надеялась, что у родителей Баграта хватит такта не упоминать, что случилось в их доме два дня назад.

А когда машина Левона подъехала к месту, Милана подметила, какой пустынной казалась улица. В прошлый раз она была сплошь уставлена машинами.

Всей дружной компанией они вышли из машины, направились во двор.

Калитка оказалась открыта.

Милана зашла и в буквальном смысле обалдела.

В прошлый раз двор закрывала гигантская ширма, зато теперь он оказался открыт.

Над самим двором, выложенным плиткой, была надстроена большая деревянная беседка, способная вместить в себя огромное количество гостей. Ее украшали золотистые фонарики, цветы. А чуть поодаль на возвышении виднелся алтарь, увитый живыми лилиями.

Когда Милана увидела злосчастный алтарь, сердце болезненно сжалось.

— Они ничего не убрали! — простонала она. — Специально, что ли?

— Естественно, специально, может, еще пригодится, — вдруг сказал Левон.

Милана недоуменно на него посмотрела.

И тут послышался звук открываемой двери.

Из дома как по команде стали высыпать люди. Разряженные в пух и прах родственники семьи Саркисян. И не только они!

— Тетя Зина, — охнула Милана, увидев, как она выходит с цветами наизготовку.