Умоляюще складываю руки на груди. Недовольно хмурится, но разворачивается и скрывается из виду. Через пару минут хлопает входная дверь. Этот звук приводит подругу в себя. Она отрывает руки от лица и смотрит на выход заплаканными глазами.

Тушь потекла, нос красный. Да, судя по её состоянию и настроению, случилась и правда катастрофа.

– Это был Миша, да? – уточняет севшим после истерики голосом.

Киваю, и она со стоном падает на спинку дивана.

– Я забыла, что ты теперь можешь быть не одна. Прости.

– Да ну перестань, – хватаю её за плечи и прижимаю к себе.

Чувствую, что ей сейчас тяжело, но пока не могу понять, почему и что именно могло произойти.

– Что стряслось? – все же рискую осторожно поинтересоваться.

Инка растирает косметику по всему лицу. Встаю за салфетками, даю ей возможность собраться и прийти в себя.

– Спасибо, – шмыгает, вытаскивая пачку салфеток у меня из рук.

– Чаю? – заглядываю в заплаканное лицо, и самой хочется плакать.

Инка не из тех, кто льет слезы по любому поводу. И для меня её истерика – что-то новенькое. Обычно истерила я.

А тут мы поменялись местами, и я в полном ауте. Не знаю, с какой стороны подойти.

Усаживаюсь рядом с подругой и кошусь на неё.

– Ты, наверное, сидишь, смотришь на меня и не понимаешь ни черта.

– Есть такое.

Не вижу смысла скрывать очевидное. Да и внутри расцветает волнение за подругу и за её состояние.

Инка шумно выдыхает и опирается локтями о коленки. Скрывается за волосами.

Несколько вдохов.

Терпеливо жду. Не тороплю её.