– Я же говорю, что мне нужно было побыть одной и решить кое-что.

Дан начинает метаться по комнате. Переглядываемся с Мишей. Потапов вопросительно выгибает бровь. На его лице отражается непонимание происходящего.

– Что решить? – Дан закипает.

Ещё немного, и у него крышку сорвет от бешенства. Я могу его понять, он волновался о подруге и имел на это полное право.

Я сама постоянно, если Медведь не отвечает на звонки, начинаю искать в комнате пятый угол.

Инка смотрит на меня чуть ли не умоляюще. Но не могу же я за неё сказать эту новость её мужу.

Прокашливаюсь, встаю с дивана.

– Мы пойдем до магазина, к чаю что-нибудь возьмем. А вы тут поговорите пока, ладно?

Инка округляет глаза и мотает головой. Но другого варианта нет. Ей нужно как-то самой это все прожить, потому что это касается их семьи, а мы с Медведем будем только мешать и отвлекать их на себя.

Я уверена на все сто процентов – да нет, даже на тысячу! – что Дан обрадуется. Он же души в ней не чает и поймет все.

Вон Потапов тоже не был готов к отцовству и не планировал его, а пришлось смириться.

Кошусь на мужа. Бочком просачиваюсь мимо Дана. Он не замечает меня, слишком занят разглядыванием подруги.

– Пойдем, – шиплю Потапову, толкая его к выходу.

– Что происходит? – шепчет, чтобы никто его не услышал, кроме меня.

– Потом, – хватаю рюкзак с полки, и вываливаемся на площадку в подъезд.

Выдыхаю. Уф, буря пока миновала. Скрещиваю пальцы на удачу Инки и тащу Потапова к лифту.

– Да ты можешь сказать что? – не выдерживает Миша и психует, убирая мою руку с кнопки вызова лифта.

– Я не уверена, что могу говорить тебе такое без ведома Инки.

Миша округлят глаза.

– В каком, блин, смысле? Я твой муж, между прочим.