Внутри клокотала ярость. Муж, не скрываясь, притащил любовницу к себе домой, ещё и указал, чтобы та ни в чём не была стеснена.

Это была Янина, вдова. Судя по виду, безутешная вдова, бросающая на её мужа осторожные, вороватые взгляды. Внимание супруга к этой маленькой дряни чувствовалось даже на расстоянии. Муж даже разговаривал иначе и глаза странно блестели, выдавая возбуждение.

Алина хорошо понимала разницу между мужем тогда и сейчас. Нужно было быть слепой, глухой и тупой, чтобы не понять, как её мужа вело от этой большеглазой дряни.

Алина весь вечер старалась показать, кто в доме хозяйка и жена.

Поздно ночью Алине пришлось уйти из спальни мужа ни с чем. Она едва переступила порог, как поймала его тяжёлый взгляд на себе. Муж сидел на кровати с ноутбуком на коленях.

— Иди к себе. Я работаю.

— Я скучала…

— Я по тебе не скучал. Мне некогда скучать, навалилось слишком много дел.

Муж поднял глаза, припечатав словами:

— Держись подальше. Не раздражай меня ещё больше. Скажи спасибо, что я не вышвырнул тебя из своего дома сразу же по приезду. Из-за тебя, дрянь, едва не умер ребёнок. Но одно лишнее слово или жест с твоей стороны, вылетишь в тот же миг с паспортом в зубах.

— Володя…

— Пошла вон.

На следующий день ей надоело сидеть дома. Стены дома давили на неё. Ей хотелось выйти и прогуляться, развеять.

«На ограниченный бюджет», — тут же скрипнула зубами Алина.

Муж пока не снимал ограничения и не сказал, что можно взять машину. Значит, нельзя брать.

Алина вышла за ворота, попутно ища номер телефона такси, и заметила внедорожник. Он остановился как раз напротив ворот их дома. С заднего сиденья вылез крепкий мужчина.

— Добрый день, Алина.

— Виктор Алексеевич? — удивилась Алина, узнав в мужчине бизнесмена Вострова.

У Вострова Виктора Алексеевича, как и у её мужа, была сеть АЗС и нефтебаза. Несколько лет назад Вострикову принадлежало большее количество АЗС.

Но за прошедшие три года Владимир Русаков сильно преуспел и расширился.