Деньги, деньги, деньги. Как же люди любят деньги. Маму родную готовы за них продать.
Мне 21 год, и я сама заработала 60 миллионов долларов, у меня особняк в Малибу, эксклюзивные дизайнерские шмотки, пошитые самыми известными домами моды специально для меня, всемирная слава и много чего еще, но я никогда не смогу ходить.
Стоит ли все то, что я заработала, такого простого человеческого умения, как ходить? Этот мужик, который так переживает за свои деньги, согласился бы на всю жизнь остаться инвалидом в обмен на 60 миллионов долларов?
Закрываю окно и продолжаю смотреть на прохожих. Это единственное, что мне теперь остается.
Ведь весь мир отвернулся от меня. Никому я не нужна в инвалидном кресле. Все те люди, которые улыбались мне в лицо и говорили, что рады меня видеть на своих приемах, уже наверняка удалили мой номер. Никто из тех, кто спешил меня расцеловать при встрече, не пишет мне и не звонит.
Никому я больше не нужна.
Звонок во входную дверь заставляет меня встрепенуться. Я слышу мамины торопливые шаги по коридору и поворот замка. Возвращаюсь к окну. Это, наверное, доставка еды приехала. Мама настолько боится оставлять меня одну, что даже перестала ходить в магазин.
В мою комнату раздается тихий стук.
— Да, мам, — поворачиваю голову к двери.
Ручка опускается и заглядывает мама. На ее лице читаются растерянность и неуверенность.
— Милая, к тебе пришли, — осторожно говорит.
— Ко мне? — удивляюсь. — Кто?
Мама пару секунд медлит, но все же раскрывает дверь шире и впускает в мою комнату гостя.
Я со всей силы хватаюсь за подлокотники инвалидного кресла, когда вижу на пороге Алексея. Он прикрывает за собой дверь и просто смотрит на меня. Мое сердцебиение учащается, а ногти уже до боли впились в пластик подлокотников.
Зачем он пришел? Что ему от меня нужно?
— Наташа, — тихо выдыхает и делает ко мне несколько шагов.
Леша опускается на колени, чтобы быть одного роста со мной, и тянется ладонью к моему лицу.
— Зачем ты пришел? — голос выходит глухим. Это потому что горло уже сдавил проклятый ком.
— Я пришел к тебе.