– И что же происходит между вами и Рэйчел, из-за чего вы так переживаете?

– Боюсь, это долгая история, отец.

– Что ж, чего-чего, а уж времени-то у меня в избытке.

– Вам не понравится то, что я расскажу. Я проявил неуважение к церкви. Да и к священнослужителям, если на то пошло.

Его улыбка оставалась доброжелательной, и на его лице я не заметил ни капли осуждения, несмотря на мое признание.

– Мы все совершаем ошибки, сын мой. Иногда надо рассказать все и снять груз с души – это может облегчить страдания.

Терять мне было нечего – кроме его уважения. Тем более что сам я уже давно потерял уважение к себе. Может быть, давно надо было покаяться в содеянном.

Поэтому я сделал глубокий вдох и произнес:

– Хорошо. Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

* * *

Священник снял очки и протер глаза.

– Да, это просто потрясающая история, сын мой.

– И что вы обо всем этом думаете?

– Давайте начнем с самого начала. Когда вы все это проделывали много лет назад… причины поначалу были весьма сомнительные – вы увиливали от работы, прятались в исповедальне, но потом вы продолжали приходить сюда, когда вам уже не нужно было этого делать.

– Именно так.

– Скажите, почему вы приходили сюда каждую неделю?

– Я знал, что происходит что-то ужасное. Эта маленькая девочка… я имею в виду, Рэйчел. Она была так напугана. Было видно, что ей надо с кем-нибудь поговорить о том, что с ней происходило.

– Значит, вы хотели ей помочь?

– Да. – И это была сущая правда. Я действительно хотел помочь. – Но я сделал все неправильно. Я должен был в первый же день сообщить об этом кому-нибудь, обратиться в полицию, как только у меня зародились подозрения. Вместо этого я продолжал изображать из себя детектива, и в результате она пострадала.

Священник какое-то время пребывал в задумчивости.