Она берет джинсы и свитер, достает лифчик из сумки и поворачивается, как будто собирается пойти в ванную переодеваться. Не отдавая себе отчета в том, что я делаю, я вскакиваю на ноги и пересекаю комнату:

– Не одевайся!

Харлоу останавливается, прислонившись спиной к стене. Я как будто замедляюсь, и за последние несколько шагов к ней мое сердце делает, кажется, миллион торопливых ударов. А на ее горле я вижу пульсирующую жилку.

– Финн. – Она вжимается в стену, глядя, как я подхожу все ближе, так близко, что оказываюсь буквально в нескольких дюймах от нее.

– Ты любишь меня? – Я кладу ладонь на пояс ее халата.

– Да, идиот! – Она облизывает губы, а потом закусывает нижнюю. Черт, она знает, что это сводит меня с ума. – Я же тебе уже сказала это. Ты думаешь, это проходит через пару дней, как временная татуировка?

Смеясь, я наклоняюсь, отвожу в сторону тяжелую махровую ткань халата и целую ее ключицу. От нее пахнет шампунем и тем нежным, мягким запахом, который я не смогу забыть даже за миллион лет, – жимолостью и нагретым камнем, Харлоу и мной.

Я развязываю пояс у нее на талии и распахиваю халат, со стоном глядя на ее сияющую обнаженную кожу, золотистую и такую нежную.

Она закрывает глаза и хрипло стонет, когда я провожу ладонями по ее бедрам вверх, к груди, и снова обратно, притягивая ее к себе.

– Прости меня, – говорю я, уткнувшись в ее теплую шею. – Я рад, что нам не надо много обсуждать, но все-таки хочу это сказать. Прости, что я сбежал из города, прости, что не поговорил с тобой вчера. И, черт возьми, прости меня за то, что я не позвонил, чтобы узнать, не беременны ли мы.

Она слегка отталкивает меня, чтобы заглянуть мне в лицо:

– Мы?

– Черт, Харлоу, ты же не одна в этом участвовала.

Она соглашается, кивая с улыбкой:

– И ты меня прости.

– Детка, это были две недели гребаных мучений.

Она молчит, уткнувшись лицом в мою шею. Через несколько секунду она всхлипывает и кивает, и до меня доходит, что она плачет.

Я отстраняюсь немного, чтобы видеть ее, беру ее лицо в ладони:

– Эй… нет, не надо. Я…

– Я думала, все кончено, – говорит она. Я поглаживаю большими пальцами ее щеки. – Там, на лодке. Я думала, ты больше не хочешь со мной быть. И не представляла, как мне тебя забыть. Мне раньше не надо было никого забывать.