Епископа отвлекли торопливые шаги.

– Ваше Преосвященство! – Несколько стражников вошли в помещение и замерли, глядя на открывшееся им зрелище.

– Всех собрали? – отрывисто поинтересовался Лоран, дождавшись кивков. – Хорошо. Граф де'Кантелё мертв, а его учитель Ансель де Кутт сбежал. Его необходимо разыскать. Тех катаров, которых уличим здесь, тех, которые откажутся отречься… – Он покачал головой. – Sermo Generalis не будет. С катарской ересью в этих землях будет покончено прямо здесь.

«А после мне предстоит еще более тяжелый разговор».

– Приступаем к допросам. Придется действовать подручными средствами. И не растягивать. Видит Бог, у меня будет слишком много дел в Руане, когда я вернусь.

Лоран направился к выходу из комнаты.

– Ваше Преосвященство, что прикажете делать с телом графа?

Он обернулся на мертвого юношу и покачал головой.

– На него донесли как на еретика, но, похоже, в последние свои минуты он отрекся от ереси и умер как христианин. – Лоран задумался. Вопрос был спорным и деликатным. Именно на такие вопросы он сейчас отвлекаться не мог. Пришлось принять непростое решение. Лоран вздохнул. – Его тело будет сожжено посмертно вместе с теми, кто откажется отречься от ереси. Я помолюсь за то, чтобы Господь принял его душу на Небесах.

Вновь перекрестившись, Кантильен Лоран направился во двор, где ожидали обвиняемые.

***

Солнце уже освещало лес своими лучами, но Ансель все же запинался о кочки и жмурился, натыкаясь на ветви. Элиза шла впереди него, оглядываясь и окидывая его неприязненным взглядом.

«Ко всему прочему, ты еще и медлительный», – злобно думала она, грациозно скользя меж деревьев, перескакивая с корня на корень и с кочки на кочку.

После угроз Анселя убежать она не порывалась. Несколько раз ей приходили в голову мысли попытаться одолеть его или даже убить, но она теперь была безоружна, а физически Ансель был намного сильнее ее – он уже доказал это. Скрипя зубами от злости, Элиза понимала, что попытки ее будут обречены на провал, поэтому, не решаясь рисковать сестрой, оставила эти мысли, почти сразу погрузившись в свою горечь.

Ансель же старался заглушить чувство вины перед оставленными на смерть людьми и перед Элизой, которой никак не мог объяснить, почему разлучил ее с возлюбленным, и которую никак не мог направить к свободе. Общим в их рассуждениях был один человек, которого они любили и потеряли.

Вскоре впереди между деревьями заблестела вода, а затем двое беглецов вышли на крутой берег реки Сены.

– Вон там – переправа, – отрывисто проговорила Элиза, указав пальцем чуть дальше по течению. – Если ничего не путаю, там живет лодочник. Вряд ли он знает, кто ты. Он может переправить.