Кейдж наклоняется и нежно целует меня в губы. Не говоря больше ни слова, он поворачивается и выходит.
Я сижу на кровати, где он оставил меня, и слушаю, как его шаги удаляются по дому. Входная дверь открывается и закрывается, и он уходит.
Зная, что меня ждет будущее с такими маленькими разбитыми сердцами, как это, я изо всех сил стараюсь не дать волю слезам. Затем я делаю глубокий вдох, сбрасываю одеяло, встаю, расправляю плечи и направляюсь в душ, чтобы начать свой день.
Нет смысла погрязать в страданиях. Это не служит никакой цели и в конце концов ничего не меняет.
Если кто и знает это хорошо, так это я.
~
Я занимаюсь стиркой. Убираю дом сверху донизу. Я быстро прохожу вокруг квартала. К тому времени, как стрелка часов приближается к пяти часам, я чувствую себя лучше, уверенная, что пройдет совсем немного времени, прежде чем Кейдж вернется, и этот кислый маленький узелок в моем животе сможет расслабиться.
Когда звонит мой сотовый, я нахожусь на кухне и наливаю себе бокал вина. Я хватаю телефон с того места, где он заряжается, на столешнице. Когда я вижу номер на дисплее, я вне себя от радости.
— Слоан! Ты жива!
Она смеется.
— Конечно, я жива, динь-а-лин. То, что мы не разговаривали десять дней, не значит, что я лежу где-то в канаве.
— Откуда мне было это знать? Ты позвонила мне не для того, чтобы поздравить с Новым годом.
Она снова смеется.
— Привет, дырявая башка, познакомься с дырявой башкой. Ты мне тоже не звонила, кстати.
Ухмыляясь, я говорю:
— Я была немного занята.
— О, правда? Расскажи. Твоя матка уже выпала, учитывая то количество ударов, которые ей пришлось принять на себя?
— Сначала ты. Как Ставрос? Где ты сейчас? Африка? Белиз?
Я слышу улыбку в голосе Слоан, когда она отвечает.