– Ну? – оживает Волков. – Чего молчишь, Кулагина? У тебя всегда есть что сказать, а тут чего язык проглотила? – грубо, жестоко. Он никогда не позволял себе разговаривать со мной в подобном тоне. Он злится. Я понимаю. Поэтому пытаюсь быть сдержанной, но, кажется, делаю только хуже.

– А что мне сказать? Я в растерянности.

– Правда, что ли? Ну так ты найди себя. Муж вон приехал, а ты трубку не берешь. Нехорошо как-то. Объясниться, наверное, надо.

Погодите, муж? Муж?! Он еще и мужем моим представился? Смотрю на Макара, тот по-прежнему словно вообще не понимает, что происходит.

Сердце срывается, проваливаясь в желудок. До меня только сейчас доходит, как все выглядит со стороны Волкова. Будто я подлая изменщица. Шлюха беспринципная, которая, будучи в браке, позволила себе вольности с чужим мужчиной. Будто я… предательница. Лгунья и обманщица. Но ведь это не так!

– Вик… – голос дрогнул, – Вик, я все тебе объясню. Не кипятись, слышишь?

– Раньше надо было все объяснять.

– Волков, не дури.

– Я не дури, Кулагина?! Или ты уже, блть, и не Кулагина вовсе?

– Я не понял, Нин, а что происходит? – встревает «бывший», похоже, только сейчас замечая, что я стою почти голая в чужой мужской футболке с мокрыми после душа волосами. Замечает, анализирует и все понимает. И пусть. И хорошо! Мне плевать, что он там себе надумал и какие сделал выводы. Меня больше беспокоят налитые кровью родные глаза Волкова, которые еще час назад смотрели на меня, как на самый дорогой бриллиант на свете. И которые теперь смотрят, как на грязь под его ногами. Это невыносимо больно. Я не хочу, чтобы он так на меня смотрел! Не выдержу просто этой ненависти.

– Макар, будь добр, заткнись! Вик, послушай меня.

Шаг к нему делаю.

– Три недели. У тебя было столько возможностей мне все объяснить, но ты молчала. На что надеялась? А вдруг пронесет? Пронесло? Муж, блть, Тони! Знаешь, какие дерьмом я себя теперь чувствую?!

– Не ори на меня, перестань, пожалуйста. Просто давай успокоимся и поговорим, как взрослые люди. Ты все не так понял. Совершенно не так, как бы глупо это ни звучало.

– Это как «не так»? Не муж?

– М…муж. Пока муж!

Волков ухмыляется. Жестоко. Ладонью затылок потирает, забывшись. Морщится. Я снова вперед подрываюсь, ну больно же дурачку, пожалеть хочу! Вот только моя жалость нынче никому не нужна. На подлете ладонь мою своей отбивает, не позволяя прикоснуться:

– Руки.

– Волков, не веди себя, как обиженный мальчишка. Ты же знаешь меня! Ты же знаешь, что я никогда бы… – губы поджимаю. Не хочу душу изливать перед бывшим мужем, перед чужим человеком. Лишний он здесь. – Макар, – за руку его хватаю, кружку из рук с чаем забираю и в спину подталкиваю на выход.